Фатальное трио

Он кивает и молча машет рукой в сторону кухни, возвращаясь к своим делам. Я захожу на кухню и останавливаюсь в сторонке, стараясь не привлекать внимания. Кухня большая, сияющая огнями, как космический корабль. В центре я вижу Роба. Как дирижёр оркестра, он командует своими людьми. Мне даже кажется, что он не произносит ни слова, и все понимают его по движению смычка.

Разумеется, это не так. Никакого смычка у него нет, и команды он отдаёт голосом, но картина слаженной работы и безоговорочного подчинения его силе производит магическое впечатление. Кто-то из поваров замечает меня и устремляется в мою сторону:

– Вы что-то хотели?

В этот момент я встречаюсь взглядом с Робом и чувствую, как неясное томление, пребывавшее во мне до этой минуты, разгорается ярким пламенем.

– Это ко мне, – говорит Роб. – Сегодня все свободны.

В ту же секунду все исчезают, и мы остаёмся одни на кухне. Я подхожу к нему ближе. Какое-то время он ничего не говорит и только смотрит на меня. Он чуть наклоняет голову набок и прожигает меня взглядом.

Я не отвожу глаз и вглядываюсь в его радужки, переливающиеся янтарём и мёдом. Я делаю вид, что могу с лёгкостью выдержать его взгляд, но внутри меня всё дрожит, трясётся и паникует. Ничего, ничего, это просто человек.

– Хочешь поехать ко мне? – спрашивает он.

10. Случайностей не бывает

Я отрицательно машу головой. Слишком уж быстро и прямо в лоб. Я же не переспевшая груша, чтобы падать в руки от одного лёгкого удара по стволу дерева.

– Я просто гуляла по городу и случайно оказалась здесь. Вот и решила зайти.

– Случайностей не бывает.

Я пожимаю плечами и отворачиваюсь, как бы оглядывая кухню. На самом деле выдерживать его взгляд, проникающий вглубь меня, становится очень тяжело.

– И часто ты гуляешь одна?

– Нет, – качаю я головой.

– А ты бесстрашная девушка. После вчерашнего происшествия опять выходишь в ночь. Ночь – это время хищников, а ты на хищницу совсем не похожа.

– Я хотела вас поблагодарить за вчерашнее. Если бы не вы, страшно подумать, что бы могло случиться.

– Ты уже благодарила. Тебе не нужно постоянно рассыпаться в благодарностях. А почему ты своему другу ничего не сказала?

– Другу? – удивлённо переспрашиваю я.

Странно, я привыкла называть Яра мужем, хотя мы и не зарегистрированы. Неужели это так заметно?

– Вы же близки с ним? Он явно не знает о случившемся. Почему?

Я снова пожимаю плечами:

– Просто не сказала.

Мне вдруг становится невыносимо находиться здесь. Слишком много чужой силы обрушивается на меня, и я чувствую себя Икаром, близко подлетевшим к солнцу. Роберт будто понимает это и немного отступает, смягчая взгляд. Время хищников… Главным хищником выглядит он сам.

– Показать тебе, как здесь всё устроено? – делает он круговой жест рукой и до меня доносится его волнующий смолистый запах. – А может быть хочешь перекусить?

– Нет, – улыбаюсь я – вы меня сегодня уже кормили не так давно.

– Это уже давно. Думаю, пора тебе снова подкрепиться. И перестань выкать, говори мне «ты».

– Попытаюсь. Но мне уже пора, так что…

– Ничего, – перебивает он, – поедим вместе, я голодный.

Он достаёт из винного шкафа бутылку и ловко откупоривает, берёт два сияющих бокала и наливает чуть меньше трети.

– Это «Сантигаини», мой любимый Верментино из Сардинии. Посмотри на этот яркий соломенный цвет, на этот блеск. Разве не начинает сердце подрагивать от одного вида?

– Да, подрагивает – не то слово, – соглашаюсь я, удивляясь своей откровенности.

– Возьми бокал и вдохни аромат.

Я послушно делаю, что он велит.

– Чувствуешь яркий цветочно-медовый запах с нотами морского ветра и пряных трав?

– Да, – удивлённо соглашаюсь я, поднеся бокал к носу.

– Теперь набери немного вина в рот. Живое, богатое и элегантное, правда? Очень свежее, покатай его во рту, почувствуй его гладкую текстуру, ощути фруктовую восторженность и головокружение, примерь на себя солёную страстную минеральность. Глотай. Разве это не секс?

– И кто из нас поэт? – пытаюсь я перевести всё в шутку, но чувствую, что начинаю дрожать.

Роб стоит на расстоянии вытянутой руки и рассматривает моё лицо, и от этого взгляда меня бросает в жар. А это разве не секс? Он так смотрит, что мне кажется, будто он уже трахает меня. У меня растёт стойкое чувство, что я играю с огнём и что мне пора убираться отсюда, но не делаю ни шагу, будто меня заколдовали.

– Ну как тебе? В год делают только две тысячи бутылок.

– Роскошно, – киваю я, сосредоточиваясь на вине, чтобы не смотреть на Роба. Мне делается немного не по себе от всего происходящего.

Он отходит от меня и включает газовую плиту. Я немного перевожу дух. Теперь, находясь на расстоянии я могу рассматривать его, не рискуя обжечься от близости.

Роб красиво, как в кулинарном шоу наливает на сковороду оливковое масло и отрезает два ломтя от неровной, перепачканной запёкшейся мукой, булки хлеба.

– Этот хлеб – настоящее произведение искусства, мы печём его сами. Сейчас убедишься.