Фатальная ошибка опера Федотова (СИ)

Или у одного из городских депутатов, еще совсем недавно с плакатиков призывавшего к борьбе с коррупцией? Смотрю, в борьбе верх неприятель одерживает, судя по злачному местечку, где вход не для всех!

Или, может, у еще одного из сидящих за столом, усатого черта с золотыми печатками на толстых пальцах и повадками братка из девяностых? Я то время только в кино видел, и не думал, что вживую встречу. Мужику остро не хватает малинового пиджака! Прямо просится он тут, неполный букет!

На разнообразие букета работают две тощих длинноногих девки, пристроившихся по обе стороны от братка и дующих губы на Захарову.

Она, кстати, вообще себя отлично чувствует, судя по улыбке и расслабленной позе. А еще по тому, что лапу Карася не скидывает с плеча.

Эта лапа меня дико, до крови в глазах, бесит  и заставляет неосознанно подняться, не сводя взгляда с сидящей внизу компании.

Я забываю обо всем на свете, что, в принципе, вполне привычно, когда на горизонте появляется Захарова. Крест мой, блять. Проклятие.

Мне уже глубоко плевать, что Захарова в компании, причем, в компании моего непосредственного начальника. И что я сам не один тут, а с людьми. И что вокруг толпа народа. И совсем непростого народа, охрана тут на высоте и никаких разборок не потерпят…

Мне похер на это все.

Карась сжимает свои сосисочные пальцы на хрупком плечике Захаровой, наклоняется, что-то шепчет ей на ушко, и у  меня перед глазами кровь. Ох, сколько тут крови сейчас будет!

Отец и сын Солнечные, заметив нездоровую активность с моей стороны, тоже смотрят вниз, мгновенно распознают объект излишне пристального внимания, да я и не в силах этого скрыть, переглядываются.

А затем Солнечный-младший осторожно так, на правах ровесника, трогает за локоть:

— Федот… Ты остынь… Знакомая твоя?

— Угу… — хриплю я, не сводя красных глаз с лапы Карася на талии Захаровой.

— Неприятно, да… — соглашается Игореха, никаких вопросов больше не задавая, а затем аккуратно кладет ладонь мне на плечо, — здесь нельзя разборки… Ты же понимаешь? Вынесут вперед ногами.

— Понимаю…

Нихуя не понимаю. Пойду сейчас вниз и…

— Ты посиди… Выпей, вот… Пап, глянь, кто это? Раньше были тут?

Солнечный-старший встает, смотрит на компанию внизу, щурится недобро:

— Вагонов… Хм-м-м… А вот второго не знаю. Кто пустил, интересно?

— За бабки куда угодно пустят, — внизу Карась наклоняется еще ниже и пялится в вырез блузы Захаровой, а я скриплю зубами.

— Только не в мое заведение, — холодно бросает Солнечный-старший и нажимает дозвон на телефоне.

В этот момент Карась приглашает Захарову танцевать, и мне становится вообще похер на то, что у отца Игорехи такой прикольный дополнительный бизнес. Не особенно законный для правильного госчиновника.

— Виктор, зайди во второй вип, будь добр.

В голосе Солнечного-старшего мороз такой силы, что кажется, в комнате марево дрожит.

А мне похер. Мне жарко.

Там Захарова внизу. Танцует, мать ее.

Перетаптывается на одном месте с Карасем. А лапы-то у него не на талии! Ниже! Вообще ниже! Какого хуя???

— Ты не горячись, Федот, — тихо и убедительно говорит Игореха, — никто ничего ей не сделает… Тут с этим строго…

— А если… — у меня голос срывается на хрип, — а если уже… Сделали…

— Брат… — вздыхает Игореха, — мне жаль тогда. Но бабы… Понимаешь, тут ни в чем нельзя быть уверенным.

— Мне похуй.

— Оно и видно. Челюсть расцепи, а то зубы в пыль искрошишь.

— Пошел ты…

— Не, я пока тут постою. Сейчас отец Витьку будет утюжить, лучше под стрелой не стоять…

Внизу Захарова, натанцевавшись, идет обратно к столику. Лапа Карася , как приклеенная, держится на ее заднице. И меня начинает тошнить.

То есть, вот оно как, да?

Попробовала меня, удовлетворила свои фантазии подростковые, или что там у тебя ко мне было… И все? Нахуй с пляжа? Нет, понятное дело, что я не настолько перспективная кандидатура, как начальник отделения. Может, она про меня в курсе, кто папа, но не дура же. Видит, что я по карьерной лестнице не скачу и папиных целительных пинков в зад не получаю. Так что не особо перспективный в этом направлении.

Потрахаться сладко, а чего бы нет?

А вот дальше уже можно и обретенное преимущество использовать…

И я хорош, урод.

Ворота раскрыл, заходи, кто хочет!

Но кто же знал, что она до сих пор ни с кем… Что меня ждала? Ждала ведь! Не верю, что за все время учебы у нее не было возможности! Только если все вокруг внезапно ослепли и с ума сошли. Но это тухлый вариант.

Я видел, как Захарова влияет на мужиков, у ста процентов начинают непроизвольно течь слюни же! При одном только взгляде!

Если б захотела, то давно бы уже все получила. И даже больше. Но не хотела. Меня хотела, дрянь упертая.

Вот как тогда, еще в восемнадцать, проявила себя, так и перла, стиснув зубы, к цели.

Ну хорошо, доперла… А дальше что? Почему тормознула? Почему нахуй послала? После такого упорства? Что случилось-то? Неужели Сомяра прав? Неужели тупо обиделась? А мне что делать?

Вот конкретно сейчас что делать-то?

Невозможно же смотреть!