Фаталити. Цена его успеха

Причиняю боль самой себе. Злюсь не только на Вальтера и Соню. Злюсь на саму себя. Почему я никогда не задавала себе вопросов, которые задал Янис? Почему не задала этот вопрос себе перед тем, как принять решение бросить Ираклия и решить за нас двоих нашу судьбу? Как я могла спокойно жить и быть уверенной, что с Ираклием всё будет хорошо рядом с человеком, который готов был его упечь за решётку? Хотя готов ли был? Что если всё это было фарсом? Может, Вальтер знал, что я сломаюсь под натиском его угроз?

Вопросов становится всё больше, а ответов – ни одного. Я начинаю сходить с ума.

Из мыслей вырывает звук захлопнувшейся двери машины и чьи-то шаги, что надвигаются в мою сторону. Я тут же оборачиваюсь, чтобы посмотреть и убедиться, что мне не грозит опасность. Нервы натянуты до предела, и я не чувствую себя в безопасности.

Не верю своим глазам, когда вижу перед собой Ираклия. Посмотрев на машину за его спиной, предполагаю, что она его. И меня тут же накрывает бешенство. Первое, что приходит в голову – это то, что он привёз сюда Соню. Эта мысль настолько остро впивается в глотку, что я перестаю дышать.

— Что? – нервно выпаливаю я. – Помешала вашему свиданию? Испортила красивый вид? Что сделала не так на этот раз?

Мой язык говорит быстрее, чем я успеваю думать.

— О чём ты вообще? – непонимающе смотрит, нахмурив брови, и протягивает бутылку воды.

Смотрит на меня сверху вниз, и я чувствую себя обнаженной и раскалённой. Отказываюсь принимать воду из его рук. Не хочу, чтобы вообще подходил и стоял рядом. Злюсь на него за его слепое сердце. И хочу, чтобы ушёл. Отворачиваюсь обратно к рассвету.

— Я здесь один, – произносит, догадавшись, что я имела ввиду, и садится рядом.

Делаю безразличный вид, но языки пламеня, что горят внутри, стихают после его слов.

— Выглядишь разбито, – отмечает он.

— Прости? – бросаю на него удивленный взгляд. – Тебе ли не всё равно, как я выгляжу?

— По-твоему, должен был просто развернуться и уехать?

— Судя по тому, как ты ко мне относишься, я бы даже не удивилась, если бы переехал меня.

Мои слова вызывают улыбку на его лице. Впервые за это время он улыбается мне. Вся злость уходит на второй план. Я смотрю на него и утопаю в наслаждении.

Только сейчас мне удается увидеть, что его глаза всё так же бездонны, как и прежде. В них заключена всё та же вселенная, в которую так сильно хочется окунуться.

Ираклий уводит взгляд от меня, смотрит на рассвет.

— Расстроилась, что он уехал? – спрашивает тише.

— О ком ты? – до меня не доходит, что он имеет ввиду.

— Янис вчера на встрече обмолвился, что улетает.

Теперь он заставляет меня улыбнуться. Его предположения настолько наивны и абсурдны, что с трудом сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться.

— А ты думаешь, что мы с ним вместе двадцать четыре на семь?

— Учитывая его семейное положение… – отмечает логически, усмехнувшись.

— А если ещё учесть нашу с ним работу, его разъезды, и что он основную часть времени живет в другой стране, то можно прийти к удивительным открытиям, – улыбаюсь, бросив взгляд на Ираклия.

Вижу, что о чём-то думает, анализирует.

— И тебе нравится так? – он переводит взгляд на меня, не сводит глаз с моих. – Быть второй, запасной?

— От вторых и запасных не требуют того, что хотят от первых и единственных, – отвечаю мягко и всё больше утопаю в его глазах.

— А что от них требуют?

— Верности, любви, семьи и много других серьёзных чувств.

— Никогда бы не подумал, что та благоразумная девочка, которую я знал, будет способна с такой лёгкостью менять партнёров, исходя из расчета.

— Не суди, – добавляю я. – Ты не знаешь сути.

— Да нет, – он открывает бутылку и делает глоток. – Раньше была центром Вселенной, а теперь на вторых ролях. Предполагаю, что сильно любишь его, раз согласилась на это.

Его слова заставляют с досадой улыбнуться.

«Да, Ираклий, настолько сильно люблю, что в ту ночь предпочла сдержать слово, данное тебе.» – кричит внутренний голос, которому не даю выйти наружу.

— Ну или он безгранично богат, – широко улыбается.

— Лучше расскажи мне, за что ты полюбил свою невесту? – выдавливаю из себя улыбку.

Даже имени её назвать не могу. С трудом сдерживаю порыв агрессии.

— Любят ведь не за что-то, – отвечает уклончиво.

— Очевидно, она чудесная личность, раз смогла за считанное время сместить центр Вселенной и стать главной музой, – не удержавшись от желания уколоть, стараюсь звучать безразлично, но голос содрогается от обиды.

Он усмехается, поджав губы, и отводит взгляд.

— Главной музой, – повторяет за мной, усмехнувшись.

— Ты счастлив, Ираклий? – склонив голов на колени и обняв их, смотрю на него, не отрывая взгляд.

Я так скучала по таким мгновениям. Когда мы сидим вдвоём вдали от всех и говорим.

— Пошли философские вопросы? – бросает короткий взгляд на меня.

— Мне искренне интересно.

— Я не знаю ответа на твой вопрос, – его губы растягиваются в улыбке, но в глазах пустота.

И эти слова бьют больнее всех других, что он успел озвучить за это время. В эту секунду было бы даже приятнее услышать: «Да, я счастлив, ведь рядом со мной Соня», нежели пустота во взгляде и искренний ответ: «я не знаю».