Фарфоровая жизнь

– Вы хотите сказать, что у Тобольцева была любовница?

– Если и была, я об этом ничего не знаю. – Леонтьев сел и шумно вздохнул. – Мы же с Милкой семь лет прожили, и она, конечно, имела свои недостатки, но она точно не спуталась бы с мужиком типа Семена. Он просто не в ее вкусе был, понимаете? Вот покойный Штерн – да, и майор ваш, тот, что в морге меня сопровождал, – он тоже мог бы ее заинтересовать, ненадолго – но мог бы, а Семен с его отглаженными рубашками и строгими костюмами – нет, ни за что. И я ни за что на свете не поверю, что… Нет, конечно, ручаться нельзя, у каждого бывают моменты слабости, все мы делаем глупости… Или почти все, но вот именно что с Семеном Милка загулять никак не могла, тут я уверен. Тем более прийти за такими делами в его дом.

– Мы с этим разберемся. – Бережной участливо кивнул. – Мне очень жаль, я соболезную вашей утрате. Но мне нужно задать вам еще несколько вопросов.

– Я же вам признался, что…

– Мы позже и об этом поговорим, а сейчас позвольте мне вести допрос своим чередом. – Бережной покачал головой. – Сейчас меня интересуют дела насущные, понимаете?

– Да, конечно. – Леонтьев уже взял себя в руки. – Я отвечу на все ваши вопросы, если это поможет делу. Но я вряд ли что-то нужное знаю.

Бережной заварил кофе и разлил его по чашкам. За совместной трапезой люди расслабляются, возникает определенное доверие. А протокол и потом можно написать, сейчас важна информация.

– Вы были партнером отца Тины, Евгения Штерна?

– Да, с первого дня существования фирмы. – Леонтьев с благодарностью принял чашку кофе и пододвинул к себе сахарницу. – Я тогда только окончил автодорожный институт, изучал логистику – самый первый выпуск был, дело новое совершенно. А Штерн знал моего отца, который и посоветовал ему взять меня в дело, и денег мне выделил, чтоб я мог войти в долю со Штерном. Время было такое, знаете, очень непростое, а тут мы со своими грузовиками – Интернет был тогда диковиной, сотовая связь дорогая и не слишком распространена, но были пейджеры. Мы закупили грузовики и микроавтобусы и открыли первый офис, где сначала работали сами – я, Штерн и Анна, его жена. Она занималась заказами, вела бухгалтерию, занималась рекламой – в общем, Анна была очень умная, деятельная женщина и на ней многое держалось.

– А маленькую Тину вы знали?

– Нет. – Леонтьев побарабанил пальцами по столу. – Она жила с Еленой Игоревной в каком-то другом измерении, понимаете? Где-то там ходила в школу, на кружки… Помню, Анна очень переживала, что почти не видит дочь, но было такое время. А потом один из наших грузовиков пропал вместе с грузом, и мы попали на очень для нас в то время большие деньги, и вскоре Анна погибла, с Тиной начались серьезные проблемы… В общем, сложно все это словами объяснить.

– И в это самое время у вас с Анной была связь?

Бережной вдруг отчетливо понял, словно кто-то шепнул ему на ухо: этот здоровенный громогласный мужик до сих пор корит себя, что двадцать два года назад у него случилась связь с женой его партнера. И до сих пор тоскует по Анне.

– Да, так получилось. Я не горжусь этим, но если бы вы знали, какой была Анна! Словно солнечный луч, эльфийская принцесса – очень юная на вид, и мудрая, и невероятно светлая такая.

– Я понимаю. – Бережной вспомнил фотографии, которые принес ему Виктор. – Тина очень похожа на свою мать. Вот почему вы с такой неприязнью относитесь к ней: внешне девушка вам напоминает Анну Штерн, а внутренне она совершенно другая.

– Именно что только внешне. – Леонтьев снова вскочил и зашагал по кабинету. – В том-то и дело, что лишь внешне она похожа на Анну, а внутри… Как пустая скорлупа! Анна была… В ней были огонь, страсть, она умела зажечь своими идеями всех вокруг. Когда она входила, все начинали улыбаться – такой она была, понимаете? Когда она улыбалась, ей улыбались в ответ. А Тина… ну, возможно, это от того, что с ней случилось, но видеть эту бледную копию Анны я не могу, да еще эта ее презрительная манера. Маленькая высокомерная стерва, вот она кто!

– Так что же случилось тогда?

– Не знаю, – Леонтьев допил кофе и снова наполнил чашку. – Примерно через четыре месяца после того, как все у нас началось, за три дня до своей смерти Анна исчезла – Штерн сказал, что она хочет больше времени уделить дочери. Как раз тогда у нас пропала машина с грузом, сумма ущерба была нешуточная, Штерн старался как-то это дело разрулить, а тут вдруг Анна внезапно решила поиграть в хорошую мать, и все упало на меня, и я…

– Какой он был – Штерн?