Фарфоровая жизнь

– Пациент пока в сознании, все органы работают, анализы в норме. – Молодой деловитый врач смотрел на Семенова поверх очков. – Вещество, которое вкололи пациенту, – сильнейший синтетический наркотик большой концентрации, пациента спасло то, что его быстро обнаружили и начали экстренную процедуру очистки крови.

– То есть нападавший намеревался убить?

– Каждый организм реагирует на наркотик по-своему. – Врач вздохнул. – Эта доза является, по сути, летальной, а на самом деле тот, кто покушался на вашего коллегу, не мог наверняка знать, убьет его вещество или нет. Но то, что вырубит надежно, – знал точно.

– А на остальное было наплевать. – Семенов чувствовал, как злость поднимается в нем. – Ясно. Доктор, сколько времени понадобится для его восстановления?

– Мы делаем все возможное, но не меньше недели он должен провести в стационаре, а дальше посмотрим, сейчас трудно сказать наверняка.

– А его память?

– Частичная амнезия – это следствие воздействия наркотика, и, скорее всего, память восстановится. Это же не удар по голове, хотя повреждения нервной системы, конечно, тоже способствуют, и тут я никаких прогнозов насчет временных рамок и объема восстановления дать не могу, и никто не сможет, дело индивидуальное.

Семенов вышел из больницы, думая о странном, ни на что не похожем деле, за которое они взялись.

– Вас Виталий зовут, я знаю.

От колонны, поддерживающей козырек перед приемным покоем, отделилась фигура, и Семенов узнал Инну Шатохину. Каким образом она, опередив его, оказалась на улице и как могла узнать, где именно он выйдет из здания, Семенов не понимал.

– Я вашу машину здесь, на стоянке, приметила. – Шатохина тонко улыбнулась, глядя на Семенова. – У меня есть к вам вопросы, а при Соне я спрашивать не хотела.

– Ну, это понятно. – Семенов с опаской посмотрел на Инну, отметив про себя, что лицо ее заметно осунулось. – Доктор сказал, что вкололи ему какой-то наркотик, и…

– Это я вчера еще знала. – Шатохина обошла его и остановилась прямо перед капотом машины. – Я хочу знать, в какое дерьмо встрял Дэн. Либо вы мне скажете, капитан, и мы сэкономим мое время, либо я узнаю сама, а я все равно узнаю. Дело я читала, но есть еще что-то, что я должна знать. Итак?

– Я права не имею, я же…

– Да, я знаю. И все равно прошу, капитан.

Голос ее, мурлыкающий и абсолютно холодный, а глаза смотрят на Семенова с беспощадным интересом. И Семенов понял: он сейчас расскажет ей все, потому что… Он и сам не знал почему. Своими повадками Инна сейчас напоминала большую хищную кошку, и не рассказать ей нельзя – но и рассказывать нельзя.

– Это связано с убийством Семена Тобольцева?

– Да, непосредственно. – Семенов вздохнул и вытер со лба внезапно выступивший пот. – Странное дело, а труп из морга пропал – вообще непонятно, кому и зачем он мог понадобиться, этот самый труп, чтоб убивать ради него…

– Вполне возможно, чтобы затруднить идентификацию. – Инна задумчиво смотрела на Семенова. – Отпечатков в базе не нашлось, конечно же. А его жена, как я слышала, и без того не слишком надежный свидетель, на момент проведения опознания трупа была больна, с температурой и прочим.

– Отпечатков не нашлось. А жена – да, странная дамочка. Дэн говорил, что она вернулась из аэропорта, почувствовав себя больной. Петрович ей какие-то таблетки не то дал, не то выписал… Жаль Петровича, мужик был очень хороший. У жены взяли анализ крови, потому что у мужского трупа был хламидиоз, а убитая женщина оказалась здорова.

– И если Тина Тобольцева тоже здорова, то либо труп не принадлежит ее мужу, либо они всегда предохранялись, либо вовсе не занимались сексом, такое тоже случается. Перешлите мне результаты всех имеющихся экспертиз, у меня есть возможность поискать по другим базам. – Шатохина протянула визитку. – И оставим это в тайне. А все, что я нарою, будет вам известно сразу, я тут же сообщу, обещаю. Сообщу вам или генералу, что более вероятно.

– Зачем это вам? Следствие…

– Я не сомневаюсь, что следствие ведется. – Шатохина улыбнулась, и от ее улыбки у Семенова мороз по коже пошел. – У вас часто связаны руки, а у меня – нет, я гражданское лицо, мне ваша процедура по барабану.

Семенов молча взял визитку, где были указаны телефоны Шатохиной и ее электронный адрес.

Спрятав визитку в карман, Семенов поднял глаза – Инны Шатохиной на месте уже не было.

* * *

Леонтьев расхаживал по кабинету Бережного, как лев в тесной клетке.

– Ни за что на свете не поверю, что Милка могла спутаться с Семеном. – Леонтьев фыркнул. – Она его слизняком считала – из-за того, что Тина никогда дома не бывала. Ну, знаете, мыслила она незатейливо – типа: да кто знает, чем она в этих поездках занимается! И если бы какая другая баба была, то я и сам бы подумал такое, но только не Тина. Эта высокомерная дрянь скорее надела бы Милкины штаны со стразами, чем позволила бы себе нечто настолько грязное, как секс на стороне. Как и вообще любой секс, наверное. Оно, конечно, хорошо иметь жену, в которой можно быть на сто процентов уверенным, но в супружеской кровати от такой толку нет, я думаю.