Фараон

– На ложе любви я не забочусь о троне, – возразил Рамсес. – Покуда со мной меч, я сохраню и власть.

– Но ведь войска твои разбиты, – говорила Хеброн, вырываясь из его объятий.

– Завтра прибудут свежие полки, а послезавтра соберутся и те, что разбежались. Говорю тебе, не думай о пустяках… Мгновенье любви дороже целого года власти…

Спустя час после заката фараон покинул жилище Хеброн и не спеша возвращался к себе, погруженный в раздумье, усталый.

«Как глупо, – думал он, – что жрецы так мешают его планам… С тех пор, как существует Египет, не было такого властителя, как был бы он…»

Вдруг из чащи смоковниц вышел человек в темном плаще и загородил фараону дорогу.

Рамсес, чтобы лучше его разглядеть, подошел к нему ближе и вдруг крикнул:

– А, это ты, негодяй?! Наконец-то я нашел тебя!

Это был Ликон. Рамсес схватил его за загривок. Грек взвизгнул и упал на колени. В ту же минуту фараон почувствовал жгучую боль в левой стороне живота.

– Так ты еще кусаться? – закричал Рамсес и обеими руками сжал шею грека. Услышав хруст позвонков, он с отвращением отбросил его. Ликон упал, корчась в предсмертных судорогах.

Фараон, сделав несколько шагов, схватился за больное место и нащупал рукоять кинжала.

– Я ранен!

Рамсес вытащил из раны узкий клинок и придавил рану.

«Интересно, есть у кого-нибудь из часовых пластырь?»– подумал он и, чувствуя, что теряет сознание, ускорил шаг.

Почти у самого крыльца дома навстречу ему выбежал один из офицеров с криком:

– Тутмос убит! Его убил предатель Эннана!

– Эннана? – повторил фараон. – А как остальные?

– Почти все добровольцы, вызвавшиеся ехать с Тутмосом, были подкуплены жрецами…

– Довольно! Пора положить этому конец! – воскликнул фараон. – Трубите сбор азиатским полкам…

Затрубил рожок; азиаты стали выбегать из казарм, ведя за собой лошадей.

– Подайте и мне коня, – сказал фараон. Но, почувствовав сильное головокружение, прибавил:

– Нет… подайте мне носилки… Я не хочу утомлять себя…

И вдруг пошатнулся и упал на руки офицеров.

– Ах, чуть не забыл… – произнес он слабеющим голосом. – Принесите мне шлем и меч… стальной меч… что был со мной в Ливийском походе… Идем на Мемфис.

Из дворца выбежали вельможи и прислуга с факелами.

Лицо у фараона, которого поддерживали офицеры, стало серым, глаза заволокло туманом. Он протянул руку, словно ища оружие, пошевелил губами и среди общего молчания испустил дух, он – повелитель обоих миров: преходящего и вечного.

Глава XVIII

Со дня смерти Рамсеса XIII до его погребения правил государством верховный жрец храма Амона Фиванского и наместник почившего фараона – достойнейший Сен-Амон-Херихор.

Кратковременное правление наместника благоприятно отразилось на состоянии страны. Херихор усмирил бунтовщиков и приказал установить для всего работающего населения отдых в каждый седьмой день, как это было в старые времена. Кроме того, он ввел строгий устав для жрецов, оказывал покровительство чужеземцам, в особенности финикиянам, и заключил договор с Ассирией, не уступая ей, однако, Финикии, которая продолжала платить Египту дань.

В течение этого недолгого правления судьи решали дела без проволочек, избегая жестоких наказаний. Никто не имел права бить крестьянина, и он мог жаловаться на всякую обиду в суд, если у него находилось время и было достаточно свидетелей.

Херихор занялся также погашением долгов, отягощавших имущество фараона и государства. Он добился у финикиян частичного отказа от тех сумм, которые им задолжала египетская казна, а для покрытия оставшегося долга потребовал от Лабиринта огромного ассигнования в тридцать тысяч талантов.

Благодаря всем этим мерам уже три месяца государство благоденствовало, и люди говорили:

– Да будет благословенно правление наместника Сен-Амон-Херихора! Поистине боги предназначили его быть властителем, чтобы он спас Египет от разорения, в которое ввергнул его Рамсес XIII – шалопай и волокита!..

Итак, прошло всего лишь несколько месяцев, а народ уже успел забыть, что дела Херихора были лишь исполнением благородных намерений молодого фараона.

В месяце тоби (октябрь – ноябрь), когда мумию Рамсеса XIII опустили в царские пещеры, в храме Амона Фиванского состоялось большое совещание знатнейших лиц. Тут были почти все верховные жрецы, номархи и командующие армиями и в их числе покрытый славой престарелый полководец восточной армии – Нитагор.

В том же огромном зале, где за полгода перед тем жрецы обсуждали земные дела Рамсеса XII и выказывали неприязнь к Рамсесу XIII, – в этом самом месте сейчас собрались вельможи, чтобы под председательством Херихора разрешить важнейшие государственные вопросы.

И вот 25 тоби, ровно в полдень, Херихор в митре Аменхотепа воссел на трон, а остальные в кресла, и состоялся совет.

Он закончился чрезвычайно быстро, словно результат его был предрешен заранее.

– Верховные жрецы, номархи и вожди! – начал Херихор. – Мы собрались здесь по весьма печальному и важному поводу. Со смертью вечно живущего Рамсеса XIII, недолгое, но бурное царствование которого окончилось столь злополучно…

Тут Херихор вздохнул.