Фараон

В ту эпоху Фивы были огромным городом и занимали площадь почти двенадцать квадратных километров. Здесь находился величайший в Египте храм Амона и много общественных и частных зданий. Главные улицы, широкие, прямые, были выложены каменными плитами, набережные Нила укреплены плотинами, дома имели четыре-пять этажей. Перед каждым храмом и каждым дворцом возвышались величественные ворота с пилонами, отчего Фивы получили название «стовратых». Этот город, с очень оживленной промышленностью и торговлей, был как бы порогом вечности, ибо на противоположном, западном, берегу Нила, среди ущелий находилось бесчисленное количество гробниц жрецов, знати, царей.

Своим величием Фивы были обязаны двум фараонам: Аменхотепу III, или Мемнону, который «застал город глиняным, а оставил каменным», и Рамсесу II, которым достроил и расширил постройки, начатые Аменхотепом.

На восточном берегу Нила, в южной части города, находился целый квартал величественных царских дворцов и храмов, на развалинах которых сейчас стоит городок Луксор. Здесь тело фараона ожидало последних обрядов.

Когда прибыл Рамсес XIII, все Фивы вышли ему навстречу. В домах остались только старики и калеки, а в переулках – воры.

Здесь в первый раз народ выпряг лошадей из колесницы фараона и сам потащил ее. Здесь также впервые фараон услышал крики и проклятия по адресу жрецов, что его очень обрадовало, а также громкие требования, чтобы каждый седьмой день был праздником, и это заставило его задуматься. Он хотел преподнести этот подарок трудящемуся Египту, но не думал, что его намерения уже получили огласку – народ ожидает их немедленного исполнения.

Хотя надо было пройти всего около мили, шествие длилось несколько часов. Царская колесница очень часто останавливалась в толпе и двигалась дальше не ранее, чем гвардии его величества удавалось поднять ничком лежавших на земле людей.

Добравшись наконец до царских садов, где он занимал небольшой дворец, Рамсес был до того утомлен, что в этот день не занимался государственными делами. А на следующий день, воскурив благовония перед мумией отца, стоявшей в главном царском дворце, он сказал Херихору, что можно перевезти тело в гробницу. Это, однако, было сделано не сразу.

Из дворца покойного перевезли в храм Рамсеса, где он отдыхал сутки. Затем траурный кортеж торжественно направился в храм Амона-Ра.

Подробности погребального обряда были те же, что и в Мемфисе, только теперь все это носило более грандиозный характер.

Царские дворцы, расположенные на правом берегу Нила, в южной части города, соединяла с храмом Амона-Ра, находившимся в северной его части, единственная в своем роде дорога. Это была широкая аллея длиной в два километра, обсаженная огромными деревьями и уставленная двумя рядами сфинксов, у которых на львиных телах были человеческие или бараньи головы. Их было несколько сот.

По обеим сторонам аллеи теснились бесчисленные толпы народа, собравшегося из Фив и окрестностей, а посредине двигалась погребальная процессия. Шли оркестры различных полков, группы плакальщиц, хоры певцов, все ремесленные и купеческие цехи, депутации от нескольких десятков номов со своими богами и знаменами, депутации больше чем от десятка народов, поддерживавших сношения с Египтом, и снова музыка, плакальщицы и греческие хоры.

Царскую мумию опять везли в золотой ладье, однако гораздо более роскошной, чем в Мемфисе. Колесница, высотой около двух этажей, была запряжена восемью парами белых быков. Она почти утопала в венках и букетах; ее украшали страусовые перья и драгоценные ткани и обволакивали густые клубы дыма из курящихся кадильниц, что производило впечатление, будто Рамсес XII уже, подобно богу, является своему народу в облаках. С пилонов всех ливанских храмов доносилось грохотание, напоминавшее гром, и скорбный звон мощных бронзовых досок.

Несмотря на то что погребальное шествие двигалось по широкой пустынной аллее под наблюдением египетских генералов, а следовательно, в величайшем порядке, – чтобы пройти эти два километра, отделяющие дворцы от храма Амона, понадобилось три часа.

Лишь когда мумию Рамсеса XII внесли в храм, из дворца в золотой колеснице, запряженной парой ретивых коней, выехал Рамсес XIII. Народ, стоявший вдоль аллеи и соблюдавший во время процессии полное спокойствие, при виде своего повелителя огласил воздух такими криками, что в них потонули громы и звон металлических досок, доносившихся с пилонов всех храмов.

Охваченная восторгом толпа готова была выбежать на середину аллеи и окружить фараона. Но Рамсес одним мановением руки удержал людской поток и предупредил святотатство.

Спустя четверть часа фараон остановился перед исполинскими пилонами величайшего храма в Египте.

Подобно тому как Луксор представлял собой квартал царских дворцов в южной части города, Карнак был кварталами богов в северной. Главным же центром Карнака был храм Амона-Ра.