Фараон

– «Владыки истины, приношу вам самое истину: ни одному человеку не сотворил я зла, нарушив клятву. – Не сделал несчастным никого из моих ближних. – Не позволял себе сквернословия и лжи в доме истины. – Не дружил со злом. – Не причинял сам зла. – Повелитель страны, я не принуждал подвластных мне людей работать сверх сил. – Никто по моей вине не стал боязливым, калекой, больным или несчастным. – Я не истязал раба. – Не морил его голодом. – Не доводил до слез. – Не убивал. – Не принуждал другого к вероломному убийству. – Не лгал. – Не расхищал имущества храмов. – Не уменьшал доходов, жертвуемых богам. – Не крал хлеба и опоясок у мумий. – Не содеял греха со жрецом моего округа. – Не отнимал и не урезывал его имения. – Не употреблял фальшивых весов. – Не отнимал младенца от груди его кормилицы. – Не совершал зверских поступков. – Не ловил сетями жертвенных птиц. – Не вредил разливу рек. – Не отводил течения каналов. – Не гасил огня в неположенное время. – Не похищал у богов жертвенных даров, которые они выбрали для себя. – Я чист… Я чист… Я чист…».[100]

Когда покойник благодаря «Книге мертвых» уже знал, как вести себя в стране бессмертия и прежде всего как оправдаться перед судом сорока двух богов, жрецы излагали ему предисловие к этой книге, объясняя всю важность ее, поэтому бальзамировщики, окружавшие только что приготовленную мумию фараона, удалялись, а приходил верховный жрец города мертвых и шептал покойнику на ухо:

– «Знай, что, овладев этой книгой, ты будешь принадлежать к живущим и пользоваться среди богов особым влиянием.

Знай, что благодаря ей никто не осмелится противоречить и препятствовать тебе. Боги сами подойдут, чтобы обнять тебя, ибо причислят к своему сонму.

Знай, что эта книга расскажет тебе, что было вначале.

Ни один человек не читал ее вслух, ни один глаз не видел и ни одно ухо не слыхало ее. Эта книга – сама истина, но никто никогда ее не знал. Да будет она зрима лишь через тебя и того, кто дал тебе ее в назидание. Не прибегай для ее толкования к тому, что может подсказать твоя память или воображение. Пишется она только в зале, где бальзамируют умерших. Это великая тайна, которая не известна ни одному простому смертному на свете.

Книга эта будет твоей пищей в низшей стране духов, она доставит твоей душе возможность пребывания на земле, даст ей вечную жизнь и сделает так, что никто не будет иметь власти над тобою».[101]

Тело фараона облачили в драгоценные одежды, на лицо надели золотую маску, на скрещенные руки – перстни и запястья. Под голову ему подставили подпорку из слоновой кости, на какой спали обычно египтяне. Наконец, уложили тело в три гроба: из папируса, покрытого надписями, в золоченый из кедрового дерева и в мраморный. Форма двух первых точно соответствовала форме тела умершего. Даже вырезанное в дереве лицо было похоже, только улыбалось.

Пробыв три месяца в городе мертвых, мумия фараона была готова для торжественного погребения. Тогда ее отнесли обратно в царский дворец.

Глава V

Семьдесят дней мокло священное тело в насыщенной содою воде, и Египет был погружен в траур.

Храмы были закрыты; прекратились процессии, всякая музыка смолкла. Кончились всякие пиршества. Танцовщицы преобразились в плакальщиц и, вместо того чтобы танцевать, рвали на себе волосы, что тоже приносило им доход. Люди не пили вина, не ели мяса. Высшие сановники ходили в рубище, босиком. Никто не брился, кроме жрецов, наиболее же ревностные даже не умывались, а мазали лицо грязью и волосы посыпали пеплом.

Повсюду, от Средиземного моря до первого Нильского водопада, от Ливийской пустыни до Китайского полуострова, царили тишина и печаль. Погасло солнце Египта, ушел на Запад и покинул слуг своих господин, дававший им радость и жизнь.

В высшем обществе самым модным был разговор о всеобщей скорби, которую разделяла даже природа.

– Ты заметил, – говорил один сановник другому, – что дни стали короче и темнее?

– Да. Мне не хотелось признаваться тебе в этом, но это факт. Я даже обратил внимание, что ночью на небе меньше звезд и что полнолуние было коротким, а молодой месяц светил дольше, чем обычно.

– Пастухи говорят, что на пастбище скот не ест, а только ревет.

– А я слыхал от охотников, что львы, горько оплакивая владыку, отказались от мяса и уже не бросаются на ланей.

– Ужасное время! Зайди ко мне сегодня вечером, выпьем вместе по стаканчику поминальной влаги… – выдумка моего пивовара.

– Знаю… должно быть, черное сидонское пиво?…

– Да хранят нас боги!.. В такое время и вдруг веселящие напитки! То, что изобрел мой пивовар, вовсе не пиво… Я сравнил бы его скорей с настойкой на мускусе и благовонных травах.

– Вполне подходящее вино для такого времени, когда наш повелитель пребывает в городе мертвых, где воздух пропитан ароматом мускуса и бальзамических зелий.

Так скорбели вельможи все семьдесят дней.

Первый трепет радости пробежал по Египту, когда из города мертвых дали знать, что тело повелителя вынуто из раствора и что бальзамировщики и жрецы уже совершают над ним обряды.