– Как, значит, царевич был ночью у вашей госпожи? – спросил Мефрес. – Странно, – шепнул он номарху.
Вторым свидетелем была кухарка Сарры, третьим горничная. Обе утверждали, что после полуночи царевич поднялся во второй этаж, в комнату их госпожи. Он пробыл там недолго, потом выскочил в сад, а вслед за ним с ужасным криком выбежала Сарра.
– Но ведь царевич всю ночь не выходил из своей спальни во дворце! – сказал номарх.
Полицейский офицер покачал головой и заявил, что в прихожей ожидает несколько человек из дворцовой прислуги.
Их позвали. Из вопросов, заданных Мефресом, выяснилось, что наследник престола не спал во дворце. Он покинул свою спальню до полуночи и ушел в сад. Вернулся он с первой побудкой.
Когда увели свидетелей и оба сановника остались одни, номарх со стоном бросился на пол и заявил Мефресу, что тяжело болен и готов скорее лишиться жизни, чем вести следствие. Верховный жрец был чрезвычайно бледен и взволнован. Он возразил, однако, что дело необходимо расследовать, и именем фараона приказал номарху отправиться вместе с ним к жилищу Сарры.
До сада наследника было недалеко, и оба сановника скоро прибыли на место преступления.
Поднявшись в комнату второго этажа, они увидели Сарру, стоявшую на коленях перед колыбелью и словно кормящую ребенка грудью. На стене и на полу багровели кровавые пятна.
Номарх почувствовал такую слабость, что вынужден был присесть. Мефрес же был невозмутим. Он подошел к Сарре, дотронулся до ее плеча и произнес:
– Госпожа, мы явились сюда от имени фараона…
Сарра порывисто вскочила на ноги и закричала душераздирающим голосом:
– Будьте прокляты! Вам хотелось иметь еврейского царя? Вот он – ваш царь! О, зачем я, несчастная, послушалась ваших предательских советов.
Она зашаталась и со стоном припала к колыбели.
– Мой сынок… мой маленький Сети… Такой был красивый, такой умненький… Уже тянулся ко мне ручонками… Яхве, – крикнула она, – верни мне его, ведь ты все можешь!.. Боги египетские, Осирис… Гор… Исида… ведь ты сама была матерью! Не может быть, чтобы в небесах никто не услышал моей мольбы… Такая крошка… Гиена и та сжалилась бы над ним.
Верховный жрец помог ей подняться. Комнату заполнила полиция и прислуга.
– Сарра, – сказал верховный жрец, – от имени фараона, владыки Египта, предлагаю тебе и повелеваю ответить, кто убил твоего сына?
Она смотрела в пространство, как безумная, водя рукою по лбу. Номарх подал ей воды с вином, а одна из женщин брызнула на нее уксусом.
– От имени фараона, – повторил Мефрес, – повелеваю тебе, Сарра, назвать имя убийцы.
Присутствующие попятились к двери. Номарх в страхе зажал руками уши.
– Кто убил? – проговорила Сарра сдавленным голосом, пристально вглядываясь в лицо Мефреса, – ты спрашиваешь, кто убил? Знаю я вас, жрецы! Знаю, какая у вас совесть!
– Ну, кто же? – настаивал Мефрес.
– Я! – закричала нечеловеческим голосом Сарра. – Я убила моего ребенка потому, что вы сделали его евреем.
– Это ложь! – прошипел верховный жрец.
– Я! Я! – повторяла Сарра. – Эй, люди, кто меня видит и слышит, – обратилась она к присутствующим, – знайте, это я его убила! Я! Я! Я! – кричала она, колотя себя в грудь.
Услышав столь явное самообвинение, номарх пришел в себя и с жалостью смотрел на Сарру; женщины рыдали, привратник утирал слезы. Только святой Мефрес произнес громко и отчетливо:
– Слуги царя! Возьмите эту женщину и отведите ее в здание суда.
– И сын мой пойдет со мной! – вскричала Сарра, бросаясь к колыбели.
– С тобой, с тобой, бедная женщина, – сказал номарх и закрыл руками лицо.
Оба сановника вышли из комнаты. Полицейский офицер велел принести носилки и с величайшей почтительностью повел Сарру вниз. Несчастная взяла из колыбели окровавленный сверток и без сопротивления села в носилки.
Вся прислуга последовала за нею в здание суда.
Когда Мефрес с номархом возвращались к себе садом, начальник провинции взволнованно сказал:
– Мне жаль эту женщину.
– Это будет справедливое возмездие за ее ложь, – ответил верховный жрец.
– Ты полагаешь?
– Я уверен, что боги откроют и осудят настоящего убийцу.
У садовой калитки пересек им дорогу домоправитель Камы и крикнул:
– Нет финикиянки – она исчезла этой ночью.
– Еще одно несчастье, – пролепетал номарх.
– Не беспокойтесь, – ответил Мефрес, – она поехала вслед за царевичем.
Достойный номарх понял, что Мефрес ненавидит Рамсеса, и сердце у него замерло. Ибо, если будет доказано, что Рамсес убил собственного сына, наследник никогда не взойдет на отцовский престол и жестокое ярмо жрецов лишь крепче сдавит Египет.
Вельможа еще больше опечалился, когда ему сообщили вечером, что два врача из храма Хатор, осмотрев труп ребенка, высказали твердую уверенность в том, что убийство мог совершить только мужчина. «Кто-то, – говорили они, – схватил правой рукой младенца за ноги и ударил его головой о стену. Рука Сарры не могла бы обхватить обеих ножек, к тому же на них оказались следы мужских пальцев».
Александр Васильевич Сухово-Кобылин , Александр Николаевич Островский , Жан-Батист Мольер , Коллектив авторов , Педро Кальдерон , Пьер-Огюстен Карон де Бомарше
Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Античная литература / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги