Фараон

Во двор грузно вошли слоны, рявкнули египетские и ассирийские трубы, солдаты подняли вверх оружие, народ пал ниц, ассирийские вельможи, Саргон и Издубар, спустились со своих носилок на землю.

В зале царевич Рамсес сел в стоявшее на возвышении кресло под балдахином. У входа появился глашатай.

– Достойнейший государь! – обратился он к наследнику. – Полномочный посол великого царя Ассара, светлейший Саргон, и его спутник, благочестивый пророк Издубар, желают приветствовать тебя и воздать почести тебе, наместнику и наследнику фараона – да живет он вечно!..

– Проси знатных вельмож войти и порадовать сердце мое своим прибытием, – ответил царевич.

Звеня оружием и доспехами, вошел в зал Саргон в длинной зеленой одежде, густо вышитой золотом. Рядом в белоснежном одеянии шествовал благочестивый Издубар; за ними знатные ассирийцы несли подарки наместнику.

Саргон подошел к помосту, на котором восседал наместник, и произнес на ассирийском языке речь, тотчас же повторенную переводчиком по-египетски:

– Я, Саргон, полководец, наместник и родственник могущественнейшего царя Ассара, явился, дабы приветствовать тебя, наместник могущественнейшего фараона, и в знак вечной дружбы принести тебе дары.

Наследник оперся ладонями на колени и сидел недвижимо, как статуи его царственных предков.

– Ты, наверно, плохо передал наместнику мое почтительное приветствие? – спросил Саргон у толмача.

Ментесуфис, стоявший у возвышения, наклонился к Рамсесу.

– Государь, – шепнул он, – достойный Саргон ожидает милостивого ответа.

– Так ответь ему, – сказал, весь вспыхнув, царевич, – что я не понимаю, по какому праву он говорит со мной, как равный с равным.

Ментесуфис смутился, что еще больше рассердило Рамсеса. У него дрогнули губы и засверкали глаза. Но халдеянин Издубар, понимавший по-египетски, поспешил шепнуть Саргону:

– Падем ниц!

– Почему это я должен падать ниц? – спросил с возмущением Саргон.

– Пади, если не хочешь лишиться милости нашего царя, а то и головы…

Сказав это, Издубар распростерся на полу во весь рост – и Саргон рядом с ним.

– Почему я должен лежать на брюхе перед этим молокососом? – ворчал он в негодовании.

– Потому что он наместник фараона, – отвечал Издубар.

– А я разве не наместник моего государя?

– Но он будет царем, а ты им не будешь.

– О чем спорят послы могущественного царя Ассара? – спросил у переводчика царевич Рамсес, удовлетворенный покорностью послов.

– Они обсуждают, должны ли показать царевичу дары, предназначенные для фараона, или только отдать присланные тебе, – ответил находчивый толмач.

– Я желаю видеть дары, предназначенные для моего божественного отца, – сказал наследник, – и разрешаю послам встать.

Саргон поднялся весь красный от злобы или натуги и присел на полу, подобрав под себя ноги.

– Я не знал, – произнес он довольно громко, – что мне, родственнику и полномочному послу великого Ассара, придется своей одеждой вытирать пыль с пола египетского наместника!

Ментесуфис, понимавший по-ассирийски, не спрашивая Рамсеса, велел немедленно принести две скамьи, покрытые коврами, и запыхавшийся Саргон и невозмутимый Издубар сели.

Отдышавшись, Саргон велел подать большой стеклянный бокал, стальной меч и подвести к крыльцу двух коней в золоченой сбруе. Когда приказание его было исполнено, он встал и с поклоном обратился к Рамсесу:

– Господин мой, царь Ассар шлет тебе, царевич, двух добрых коней с пожеланием, чтоб они несли тебя только к победам, шлет кубок, из которого пусть в твое сердце струится лишь радость, и меч, какого не найти нигде, кроме оружейной моего могущественнейшего повелителя.

Он извлек из ножен довольно длинный меч, блестевший словно серебро, и стал сгибать его в руках. Меч согнулся, как лук, и сразу же выпрямился.

– Поистине чудесное оружие! – воскликнул Рамсес.

– Если разрешишь, наместник, я покажу тебе еще одно его достоинство, – сказал Саргон, забыв свой гнев, так как представился случай похвастать не знающим себе равного в те времена ассирийским оружием.

По его предложению один из египетских офицеров извлек из ножен свой бронзовый меч и поднял его, как для нападения. Саргон взмахнул своим стальным мечом и быстрым ударом рассек меч противника. По залу пронесся шепот изумления. На лице Рамсеса выступил яркий румянец.

«Этот чужеземец, – подумал наследник, – опередил меня на бое быков, хочет жениться на Каме и хвастает передо мной оружием, которое рубит наши мечи, как щепки».

И он почувствовал еще большую ненависть к царю Ассару, к ассирийцам вообще и к Саргону в особенности.

Тем не менее Рамсес постарался овладеть собою и со всей любезностью просил посла показать ему подарки, предназначенные для фараона.

Тотчас же были принесены огромные ящики из благовонного дерева, откуда высшие ассирийские сановники стали извлекать куски узорчатых тканей, кубки, кувшины, стальное оружие, луки из рогов козерога, золоченые латы и щиты, украшенные драгоценными каменьями.