Фальшивая жизнь

Скромная двухкомнатная квартира, доставшаяся экспедитору от матери, особого впечатления не производила. Маленькая, запущенная, с частичными удобствами и дровяной плитой, она располагалась на первом этаже кирпичного двухэтажного дома и на первый взгляд ничего интересного в ней не было.

Кроме некоторых весьма недешевых вещиц…

– В маленькой комнате, напротив койки, располагается телевизионный приемник марки «Рекорд», – методично записывал Пенкин. – Слева, на тумбочке, – радиола «Рекорд-66».

– Двести с лишком рублей – телевизор… А радиола… – Владимир Андреевич повернулся к задержанному: – Рублей шестьдесят?

– Пятьдесят семь с полтиной, – пробурчал присутствующий при обыске Авдейкин. Он уже давно сник, потеряв всю свою первоначальную наглость. Только вот сообщника пока не называл, мол, толком не знаю. Видно было – боялся, и очень сильно.

В большой комнате имелся еще один телевизор – «Огонек» за триста двадцать восемь рублей (такой же, как и у Алтуфьева), еще одна радиола марки «Минск», новенький портативный проигрыватель «Юбилейный», а кроме того, – катушечный магнитофон «Астра» стоимостью двести тридцать рублей.

– Музыку любите?

– Радио люблю слушать. Между прочим, почти все от матушки покойной осталось.

– Разберемся…

Но самый смак ждал следователей на даче. Вернее сказать, в старинном двухэтажном доме с резным крыльцом, некогда принадлежавшем родной бабушке подозреваемого, ныне же записанном на какую-то дальнюю родственницу. Домик этот, расположенный в конце улицы Советской, бывшей Богородицкой, прокурорские вряд ли бы так быстро нашли, кабы не помощь одной из бывших пассий Авдейкина. А вот не надо женщин так грубо бросать – отомстят обязательно! Особенно если у самого рыльце в пушку.

Именно там, на чердаке, и всплыли комплекты польского женского белья, комбинации и купальники производства ГДР. Артикулы совпали с теми вещами, что были похищены на складе…

В схроне на Койве-реке, в том самом замаскированном гараже, увы, никакой моторки не оказалось, о чем и доложил вернувшийся Ревякин. Однако лодку там явно держали – имелись и пустые канистры для горючего, и весла, и кое-какие запчасти.

– И кое-что еще… – Игнат вытащил из конвертика красную десятирублевую купюру. – Завалялась. Кто-то очень торопился, да. Представляешь, Володя, что там за деньжищи хранились, коли «красненькую» не стали искать!

Алтуфьев посмотрел купюру на свет, словно надеялся тут же обнаружить признаки подделки – ну, нет, конечно же, просто машинально. Глянул, положил купюру на стол:

– А что там на ближайшей пристани? Кажется, Раково…

– Раково, да… Вниз по реке километров семь. И представляешь? Никто ничего! Никакой чужой моторки не видели, – почмокал губами Ревякин. – Увидели бы – сообщили. Сам знаешь, к чужакам в деревнях относятся ревностно. Да и к своим… Импортный мотор! Давно бы пошли слухи…

– Стало быть, он в Раково и не заходит. – Следователь неожиданно нахмурился, засовывая «червонец» в пакетик для вещдоков. – Я про хозяина моторки. Но ведь куда-то он плавает! Что же она у него – невидимая, что ли?

– Может, потемну?

– Может. Но тогда другой вопрос – почему прячется? От кого таится? В общем, хозяин лодки – за вами. Ищите!

* * *

Ближе к вечеру Алтуфьев вновь отправился в Озерск – надо было продолжить допрос Ломова. К тому же техник-криминалист Теркин уже успел проявить оставленную эстонскими студентами пленку. Проявил и распечатал каждый получившийся кадр на фотобумаге размером девять на двенадцать. На двух карточках получился и Ломов с ножом, и стоявшая невдалеке Лиина.

– А вот это здорово! – рассматривая снимки, похвалил Теркина следователь. – Спасибо, что так быстро, Матвей Африканыч!

– Да уж… что уж… – Тощий техник-криминалист смущенно развел руками.

– И все же пива я купил! – хохотнул Алтуфьев.

– Влад-а-адимир Андреевич!

– «Жигулевское». В «Яве», в коляске, саквояж… Принесешь? Не в службу, а в дружбу. Да и Ревякина с Дорожкиным позови.

– Игната – да, – ухмыльнулся Теркин. – А Дорожкин давно к невесте сбежал. Свадьба у него скоро!

– Свадьба – это хорошо. Это хорошо, когда свадьба…

Дожидаясь друзей, Владимир Андреевич машинально перебирал фотографии – целую пачку. Вот какая-то заброшенная деревня – общий вид. Вот Лиина, вот Иван… А вот – Женя Колесникова на своем мотороллере. Волосы растрепались, улыбка во все лицо. Хороший кадр! Снова деревня, дома… крынки какие-то… хомуты… чей-то двор… старый тракторный плуг… бензопила… и что-то такое… непонятное – с винтом!

Тут как раз явились ребята. Пиво в отделении давно уже не открывали поставленным на затворную задержку «ПМ» – имелся перочинный ножик. Пили попросту, не чинясь – прямо из бутылок. Вот еще, стаканы пачкать, потом мыть…

Поставив бутылку на стол, Алтуфьев протянул фотку криминалисту:

– Африканыч! Это вот что?

– Так плуг!

– А рядом… вон…

– А это… Похоже на винт для лодочного мотора! Ну да – «Ветерок». Хороший мотор, лучше всяких ЗИФов. «Казанка» под ним километров тридцать пойдет.