Фальшивая жизнь

На пороге возник молодой человек лет двадцати – высокий стройный брюнет в белой, с закатанными рукавами рубашке и тщательно отутюженных брюках. Юноша вдруг показался Алтуфьеву смутно знакомым.

– Я Мезенцев… Максим… Вы меня помните?

Ну, еще бы! Года три назад… нет, уже четыре… впрочем, это уже совсем другая история…

– Входи, входи, Максим, садись. Что хотел?

– Я это… – Парень явно волновался, шмыгал носом, да и руки его никак не находили покоя. – Я хоть ему и вмазал – и за дело, но… справедливость ведь должна быть?

– Ну, конечно, должна! Ты говори, говори…

Макс столкнулся с Женькой в коридоре. Оба улыбнулись, как хорошие друзья, не больше, поздоровались «привет – привет», Максим еще успел спросить девушку о здоровье.

Та в ответ хихикнула:

– Да нормально все. Мне же не сто лет! Сейчас вот к следователю…

– А я от него…

– Ну, пока. Увидимся.

– Ага.

Ох, не так надо было сказать Максу! Да он и хотел не так, а как-то… более радостно, что ли. Да и не это вот неопределенное «ага», а – «обязательно увидимся, Жень, я очень рад, что ты…» и все в таком духе. Повзрослела Женька, похорошела – уже не та сопливая семиклашка, которую помнил Максим, совсем не та… Может быть, потому и оробел парень? Оробел, оробел – уж сам-то себе мог признаться. И еще как-то стеснялся он общаться – из-за Веры… С ней, кстати, тоже нужно было что-то решать.

Женька оглянулась уже у двери кабинета. Наверное, хотела что-то сказать, но Макс уже ушел…

– Вызывали?

– Вызывал, вызывал. – Следователь широко улыбнулся и кивнул на стул: – Присаживайся, Евгения Александровна. Платье у тебя шикарное! Нет, в самом деле…

Вот тут уж Алтуфьев нисколько не покривил душой – короткое летнее платьице голубого крепдешина с тоненькими бретельками на плечах и лаковым золотистым поясом очень шло девушке. Такие платья, верно, как раз для таких вот юных и шились…

– Ну, садись, красавица. По глазам вижу, что-то важное сказать хочешь!

– Да, – чуть смущенно улыбнулась девушка. – Я уже рассказывала Игнату и Игорю, милиционерам…

Вон как уже – не «товарищ капитан», не «участковый», а вот Игнат, Игорь… Как же быстро растут девки! Невеста уже. Взрослая.

– Жень, у тебя когда день рождения?

– Так через три дня… Восемнадцать… Папа уже и подарок подарил.

– Знаю – мотороллер. Как, ездит еще?

– Так, а я на чем приехала?

– Ах, ну да. Ладно. – Владимир Андреевич потер руки. – Однако же перейдем к делу. Значит, начни с того, как ты пошла прогуляться к реке… Койва, да?

– Ну да – Койва.

Женька рассказала все – про таинственный лодочный гараж-схрон, и про то, как его заметила, и как снова пришла, и про чужие взгляды, и камни… А потом – река, жуткое течение, и снова камни – только уже в воде…

– Если бы не Сергей, я бы утонула, правда. – Девушка передернула плечами – худенькими, загорелыми. Ссадины уже зажили, но вблизи все еще были заметны. Вот ведь, бедняга!

– Я о камень ударилась… Он меня прямо из-под воды вытащил… Рыбачил рядом. И вот… Повезло!

– Да уж… Значит, того, кто кидал в тебя камни, ты не разглядела? – на всякий случай уточнил следователь.

– Нет. Там заросли такие… Вообще ничего не видно! И гараж этот… или ангар – ну вот ничуточки не заметен! Ни с берега, ни с воды… Я же по воде к нему подходила.

– И как разглядела?

– Так солярка же на воде… или бензин… Там омуток такой, вода стоит, а на ней радужная пленка.

– Молодец, – похвалил Алтуфьев. – Приметливая. Сама как думаешь – кто бы это мог быть? Ну, кто в тебя…

– Хозяин гаража, верно. – Девушка повела плечом. – Кто же еще-то? Не думаю, что убить хотел. Скорей – отпугнуть. Ну, чтобы, где не надо, не шастала.

– Понятно, понятно. И что же, за кустами никакой тени не мелькнуло? Или ты внимания не обратила?

– Ой… А ведь обернулась же! – сверкнула глазами Женя. – Показалось, будто медведь. Ну, такая вот фигура…

– То есть человек не худенький, а совершенно наоборот – крепкий, высокий?

– Да-да-да! Именно так и есть – крепкий. Да и каменюки он кидал – ого-го! Не всякий поднимет.

– А гараж этот ты, значит, так и не осмотрела?

– Нет. Я бы, может, и смогла бы, из любопытства. Да не успела…

– А можешь нарисовать, где он расположен. – Владимир Андреевич пододвинул девчонке чистый листок. – Вот тебе карандашик.

– Ага. – Женька взяла карандаш, прищурилась, задумчиво покусала губу. – Ну, вот река… Это вот – наш лагерь… вот так палатки… Тут вот заросли… Камни… А вот он – гараж или схрон. От лагеря метров сто, если навскидку.

– Молодец!

– Ой, не все еще. Тут вот север, тут юг. Запад – восток… так получается…

– Совсем хорошо! – улыбнулся Алтуфьев. – Умная ты девушка, Женя! Говорят, поступать в этот год собираешься? Если не секрет – куда?

– Не секрет. – Девушка поправила волосы. – В Ленинград, в Герцена. На исторический.

– Историю очень любишь?

– Да не то чтобы люблю… Просто интересно. Да и… – Женя на миг задумалась, – куда еще? Мы тут, в провинции, что и знаем-то? Мед, пед и сельхоз. Ну, лесной еще…

– А что же не университет? – Алтуфьев хитро прищурился и склонил голову набок.

– В ЛГУ?! Да я даже и не думала!