Фальшивая жизнь

Сергей дернулся, нахохлился, словно выбравшийся из лужи воробей:

– А что, нельзя?

– Четыре… – хмыкнул следователь.

Владимир Андреевич, конечно, хорошо понимал, что сейчас чувствует недавно освободившийся из мест лишения свободы Силаев. Он в любую секунду ждет подвоха! Особенно от следствия. Как сапер: ошибешься – и опять… ну, не на смерть – на зону. А там не сахар, далеко не сахар… Вот и Сергею Силаеву, Сиплому, обратно не очень хотелось. Отсюда и нервозность, и озлобленность, недоверие буквально ко всем.

Покачав головой, Алтуфьев вытащил портсигар:

– Кури. Ты ведь куришь?

Они сидели в кабинете Ревякина – стол, три стула, сейф. Еще шкаф и большой портрет Ленина на стене.

– Курю… Спасибо… Ой! – взяв сигарету, замешкался Силаев. – Что это у вас, «Памир», что ли?

Следователь пожал плечами:

– Я его с армии курю – привык. А ты, значит…

– Да нет, спасибо и на том, – неожиданно улыбнулся Сергей. – Просто я думал – такие только на зоне.

– Ну, видишь, не только… А, впрочем, Игнат Степанович скоро заглянет. У него «Друг» кажется…

– Игнат Степанович – это опер местный? Здоровый такой, да?

– Ну да, не хилый. Да ты уж всех тут знаешь.

– Пока только Дорожкина, участкового. Остальных – так…

Алтуфьев чиркнул зажигалкой. Оба закурили.

– Господи… Вот же я дурень! – Владимир Андреевич вдруг хлопнул себя по лбу и расхохотался. – Совсем забыл… Тут тебе передачку передали… почему-то через меня. Вон, на стуле пакет. Правда, насчет сигарет – не уверен. Сейчас поглядим…

– Передачка? – озадаченно моргнул Силаев. – Мне-е?

– Тебе! От Жени Колесниковой. Девушки, которую ты из реки вытащил.

– А-а! – Сергей улыбнулся открыто и вполне искренне, без всяких задних мыслей и какой-нибудь там фиги в кармане. – Хорошая девчонка. И умная. Мы с ней, пока шли, много о чем поговорили.

– О чем же?

– Да о всяком. О книгах, о музыке… о поэзии… Знакомых общих вспомнили. Кстати, как она?

– Да оправилась.

– Ну и хорошо.

Выпустив дым, парень так и продолжал улыбаться… Правда, докурив, вдруг нахмурился:

– Вообще-то я таких девчонок не очень… Но Женя – классная!

– А каких «таких»? – тут же переспросил следователь.

Сергей замялся:

– Ну, таких… шалавных…

– Это Колесникова-то шалавная?!

– Да я не про нее вовсе! – растерянно отозвался Силаев. – А про тех, кто… Ну, вызывающих…

– Эх, Сергей, Сергей. – Владимир Андреевич покачал головой с укоризной. – Ты пойми, если девушка надела мини-юбку и модную блузку, да даже бикини – это вовсе не значит, что она шлюха. Она просто хочет выглядеть модно. Потому как девушка! У меня, вон, супруга иногда и шорты надеть может. А, между прочим, целый майор!

– Да я не знаю, как и сказать… просто был у меня случай… – начал было Сергей, но тут же замолк, почему-то расхотел продолжать.

– Давай-ка мы твой случай чуть позже рассмотрим, идет? – Владимир Андреевич подошел к окну и искоса посмотрел на парня. – Пока же – в рамках конкретного уголовного дела, возбужденного по факту смерти гражданина Рудиса.

– Кого?

– Ну, аспиранта, ученого.

– А, тот очкарик… Постойте! Вы что, думаете это я его? – Подскочив на стуле, Силаев быстро заморгал – занервничал.

– Так ты же в тот день как раз был на озере, – жестко напомнил Алтуфьев.

– Ну, был, да… – Сергей кивнул. – На велике… у Алика взял – соседского мальчишки. Там, кстати, и Лом был – я его на лодке видел.

– Так ты не с Ломовым?

– Не-е… Возьмет он, как же! Тот еще черт… – Парень снова покусал губу. – А с очкариком мы поругались, да… Все из-за соседа моего, Гольцова! Он первым начал к городскому цепляться, вроде в шутку… Тот что-то ответил, Гольцов обиделся, я за него – все же свой… Вот и вышло… По физиономии смазал… Да и ушел на улицу, курить – от греха.

– А вот это правильно! – Кивнув, следователь снова уселся за стол. – Правильно и понятно. А теперь вот, так же внятно поясни про портфель.

– Да я уже говорил этому вашему… оперу. Не знаю я, откуда он взялся. Не было у меня никакого портфеля. Не приносил, не находил… Может, кто без меня оставил? Просто забыл…

– Может… Что ж, будем разбираться. Ты у нас за что задержан?

– Так за портфель же!

– Не-ет! – Алтуфьев погрозил пальцем. – По мелкому хулиганству. Матом ругался?

– Ну дак… А вы бы на моем месте не ругались? Когда вот так – оп – и в камеру!

– Ладно, разберемся… Сейчас передачку твою посмотрим. Вроде ничего недозволенного не должно быть…

Взяв со стула пакет, следователь высыпал на стол конфеты «лимончики» в ярко-желтых фантиках и пару яблок – магазинных, свои еще не созрели. Еще были четыре сваренных вкрутую яйца, четвертушка черного, шматок копченого сала и… книжка стихов Ярослава Смелякова.

– Вот это да-а! – изумленно протянул Сергей. – Это да… Это она мне стихи Смелякова читала. А я его как-то не очень и знаю – мне Маяковский ближе…

Проводив задержанного до дежурки, Алтуфьев вернулся в кабинет и потянулся к телефону… Правда, позвонить не успел – в дверь настойчиво постучали.

– Войдите!

Интересно, кто бы это? Игнат? Так не должен бы стучать – раз хозяин… Дорожкин, может быть…

– Да входите уже!

– Можно, да?