Фабий Байл. Живодер

— Как ты думаешь, что это? — вполголоса спросила Балка.

Палаш покачал головой.

— Одному Благодетелю известно. — Он потянул носом. — Чувствуешь запах?

Она понюхала. Остальные сделали то же самое. Новый запах — или какой-то старый. Он вызывал у Палаша зуд в душе, словно полузабытое воспоминание. Что-то — кто-то — наблюдал за ними. Палаш потянулся за автопистолетом, но остановился, увидев, что Балка уже вскинула свой автомат. По стенам убежища заплясали лазерные огоньки прицелов. Когда-то здесь располагался форпост. Путевая станция альдари. Теперь осталась просто расселина.

Палаш дал знак стае оставаться на месте и бесшумно вспрыгнул на стену. Не глядя нашел за что зацепиться и начал подниматься. Он ловко вскарабкался наверх, следуя за запахом. Остальные следили за ним, поджидая, когда он выгонит наблюдателя из укрытия. Палаш подтянулся, влез на широкий карниз и замер.

На камнях оставался пепел. Костер. Палаш коснулся углей, проверив, холодные они или нет. Сверху стукнуло. Он отскочил в сторону, и что-то тяжелое рухнуло на то место, где он только что стоял. Потребовалось мгновение, чтобы понять, что это друкари — воин-кабалит, кожа и доспехи покрыты растертым психопластиком вроде грубой маскировки. Шея у друкари была сломана.

Что-то острое прижалось к шее Палаша за миг до того, как Балка предостерегающе гавкнула снизу. Он замер. И снова ноздрей коснулся знакомый запах.

— П-прабабушка?

Нож соскользнул с шеи.

— Он ждал вас. Следил за вашими передвижениями. Наблюдал, как вы хватали его сородичей. Они не знают, что такое преданность стае, и верны только себе. Он охотился за вами, пока вы охотились за его товарищами. А я охотилась за ним.

Палаш повернулся и взглянул на морщинистое лицо своей прабабушки. Лицо Игори. Отступницы. Он замер, разрываясь между инстинктом и долгом.

Она наклонилась и нежно поцеловала его в лоб.

— Ты отведешь меня к нему, мальчик. Прямо сейчас.

Глава 24. ПОСЛЕДНИЕ ПРИКАЗЫ

— Благодетель.

Фабий отложил инфопланшет:

— А, Майшана! У тебя есть что сообщить?

Лабораториум Фабия сейчас почти опустел. Даже пробирочники почти все исчезли. Он не заметил их ухода, но знал, что пробраться в редут «Омега» они как-нибудь сумеют.

— Разведчики вернулись.

— Есть жертвы?

— Ни одной. Собрали неплохой улов ушей. — Судя по голосу, она была довольна. Фабий тоже ощутил некоторое удовлетворение. Друкари часто оказывались искусными бойцами один на один. Воин-кабалит нередко вполне мог на равных сразиться с любым солдатом-человеком.

— А что они собрали кроме ушей? Надеюсь, какие-нибудь полезные данные?

Майшана кивнула:

— Тоже. И еще кое-что.

Фабий заметил что-то необычное в выражении ее лица.

Тебя что-то беспокоит, дитя мое?

— Здесь… гость.

— А… — Он мгновение помолчал, размышляя, потом велел: — Проводи ее внутрь.

Майшана нахмурилась. Ей хотелось возразить. Это читалось у нее в глазах. Но спорить она не станет. Майшана — это не Игори. Она родилась не из-под его скальпеля, а естественным путем. Она была ребенком третьего поколения и не знала, что такое благодарность создания к своему создателю. Фабий подозревал, что она видит в нем что-то среднее между вожаком стаи и богом. И предана ему не по собственной воле, а потому, что преданность у нее в крови.

Поэтому Майшана поклонилась и, развернувшись, дала знак своим воинам, ждущим снаружи. Дверь скользнула в сторону, пропуская высокую женщину. Игори сильно изменилась с их последней встречи. Но взгляд этих глаз он до сих нор хорошо помнил.

— Благодетель.

На лице ее пролегли морщины — не только от возраста, но и от пережитого. На нем прибавилось почти сто лет новых шрамов. И все равно это было то же самое лицо.

— Я помню тебя еще ребенком, — тихо сказал Фабий. Он попытался улыбнуться, но ощутил, как улыбка превратилась в гримасу. — Смертельно опасная даже в таком возрасте.

Он протянул к ней руки, но она отступила назад. Фабий нахмурился. Даже сейчас, после всех прошедших лет, ее молчание ранило сильнее любого ножа.

— Я уже не ребенок.

— Да. И все же для меня ты всегда будешь ребенком.

— Тогда почему ты бросил нас?

Фабий помолчал, пытаясь подобрать нужные слова.

— Я думал… Я хотел… — Он покачал головой. — Нет. Про вас я даже не думал. Это правда. Я предполагал, что, когда вернусь, вы уже будете здесь. Других вариантов я даже не рассматривал.

— Почему ты не пришел за мной, когда вернулся?

И снова молчание. В голове вертелись мириады оправданий и объяснений. Как рассказать, как выразить сжато нечто столь сложное?

— Потому что понял, — сказал Фабий наконец. Прозвучало слабо. Почти жалобно. Как будто ему не хватало смелости признаться. — Я понял. И надеялся, что ты вернешься.