Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников

Достоевским, и до самой свадьбы Достоевского (в 1867 г.) они не встречаются. В

чем была размолвка, из-за чего разошлись - Страхов умалчивает, надо думать - из-

за вопросов характера не только бытового. Об отношениях с Достоевским в

175

письмах к Толстому имеются такие строки: "Достоевским я очень недоволен: он

стареет, видимо, с каждым днем" ("Переписка Л. Н. Толстого со Страховым", т. II, изд. Толстовского музея, СПб. 1914, стр. 27; письмо от 15 марта 1873 г.). "Я <...> не люблю самого себя так, как Достоевский..." (Там же, стр. 185; письмо от 14

сентября 1878 г.). Достоевский в письмах к А. Г. Достоевской несколько раз

упоминает об отрицательном отношении к нему Страхова; в последний раз

поводом к этому был роман "Подросток". Само помещение романа в

"Отечественных записках" Некрасова и Салтыкова-Щедрина, очевидно, было

крайне враждебно принято не только Страховым, но и Майковым. "Не нравятся

они мне оба, а пуще не нравится мне и сам Страхов; они оба со складкой", - писал

Достоевский (Письма, III, 154). После "Подростка" в письмах Достоевского

Страхов не упоминается ни разу. Очевидно, они не встречаются в последние пять

лет жизни Достоевского (исключая, конечно, случайные и официальные встречи).

Сразу же после смерти Достоевского Страхов, взволнованный и

огорченный, писал Толстому о чувстве "ужасной пустоты", но и здесь он не мог

не прибавить: "мы не ладили все последнее время" ("Переписка Л. Н. Толстого со

Страховым", т. II, стр. 266). Особенно показательно его откровенное признание об

отношении к Достоевскому, свидетельствующее не только об их чуждости друг

другу, но и о резко отрицательном отношении, почти ненависти к Достоевскому.

Посылая Льву Толстому биографию Достоевского, которую только что закончил, он пишет ему свою "покаянную": "Все время писания я был в борьбе, я боролся с

подымавшимся во мне отвращением. <...>. Я не могу считать Достоевского ни

хорошим, ни счастливым человеком (что, в сущности, совпадает). <...>. Это был

истинно несчастный и дурной человек, который воображал себя счастливцем, героем и нежно любил одного себя. <...> Я бы мог записать и рассказать и эту

сторону в Достоевском, много случаев рисуются мне гораздо живее, чем то, что

мною описано, и рассказ вышел бы гораздо правдивее, но пусть эта правда

погибнет, будем щеголять одною лицевою стороною жизни, как мы это делаем

везде и во всем" ("Переписка Л. Н. Толстого со Страховым", т. II, стр. 307-309; письмо от 28 ноября 1883 г.). В конце своих воспоминаний А. Г. Достоевская

должным образом оценивает Страхова как человека, приводит достаточно фактов, изобличающих его во лжи по отношению к нравственному облику Достоевского

(Воспоминания Достоевской, стр. 285-292).

Возникает поэтому для установления истины крайняя необходимость

подойти к фактам, которые Страхов сообщает, как можно осторожнее,

разграничить факты с точки зрения достоверности, когда они касаются

социально-политических убеждений Достоевского. И дело даже не столько в

самих фактах, сколько в своеобразном их освещении с определенной целью. Это

нужно особенно иметь в виду, когда речь идет о первых главах воспоминаний

Страхова - об истории журналов Достоевского. Тем более что здесь Страхов, в

сущности, единственный из современников Достоевского, который отлично знает

и помнит обо всем, что творилось в общественной жизни эпохи в своеобразном

отражении в журнальной деятельности Достоевского, знает как ближайший

сотрудник, принимавший деятельнейшее участие в борьбе литературных течений

того времени. Он задался целью во что бы то ни стало представить Достоевского

176

всегда и во всем своим единомышленником - славянофилом, верноподданным, борцом против "нигилизма" и т. д. (подробнее об отношениях Достоевского и

Страхова см. в статье А. С. Долинина "Достоевский и Страхов" - Долинин, Последние романы Достоевского).

ВОСПОМИНАНИЯ О ФЕДОРЕ МИХАИЛОВИЧЕ ДОСТОЕВСКОМ

Считаю своим долгом записать все сколько-нибудь важное и интересное,

что сохранила мне память о Федоре Михайловиче Достоевском. Я был довольно

долгое время очень близок к нему, особенно когда работал в журналах, которых

он был руководителем. Поэтому от меня больше всего можно требовать и

ожидать изложения его мнений и настроений во время этой его публичной

деятельности. Близость наша была так велика, что я имел полную возможность

знать его мысли и чувства, и я постараюсь изложить их, как умею, насколько

помню и насколько успел понять. Судьбу этих журналов, историю их

превратностей едва ли кто другой может теперь рассказать с такою полнотой, как

я; а эта история имела важное значение в жизни Федора Михайловича и

составляет важную сторону его писательства. Постараюсь также со всею

искренностию и точностию указать его личные свойства и отношения, какие мне

довелось узнать. Но главным моим предметом будет все же литературная

деятельность нашего писателя. В истории литературы он останется памятным не

только как художник, как автор романов, но и как журналист; и всего удобнее мне

начать свои воспоминания именно с указания на его журналистику.

Н. Страхов

I

Первые встречи