Extensio

- Да все, - замахал руками гоблин. – Ты одно сообрази. Раньше у игры была логика. Ну да, она была сложновата, говорят, никто так и не добрался до финала. Или добрался и сгинул. Черного Властелина, во всяком случае, никто так и не срубил, говорят, что его саркофаг так и стоит на юге города. А теперь логики нет. Я раньше подрабатывал экскурсоводом, водил игроков за мелкую монету горными тропами к гномьей таверне, она у входа в чертоги Дурина как раз, ну и разговаривал с ними. Они меня конспирологом прозвали. А один сказал как-то, не так давно это было, что душа человека потемки, но еще страшнее страхи его в этих потемках. И что, к примеру, если тут окажется кто-то вроде какого-то Чужого, то конец придет всей игре. Я еще расспрашивать его пытался, о каком Чужом он говорит, но тот игрок словно сам испугался. Так и сказал, даже рассказывать не буду, чтобы соблазна избежать. Вот! Мотай на ус. Это я фигурально выражаюсь, если что. Хотя, если еще дней пять не побреешься, твоя щетина бородой и усами обратится. Рыжими, кстати, хотя ты и черный.

- А вот я сразу и побреюсь, - схватился за кусок мыла Джим. – Время же пока есть? Ты дальше рассказывай.

- Да все я уже рассказал, - пожал плечами гоблин.

- А почему филолог? – спросил Джим.

- Это просто, - вздохнул гоблин. – Судьба-то у нас туземная. И все одно никто не хочет до ревматизма доплескаться в холодной воде. Пацаны пошли к Форту, ну и я с ними увязался. Там неподалеку в Пригороде, как раз у порта, года два назад это было, образовался колдун один. Кажется, Гансом его звали. Ну, и он разные знания раздавал. Платишь монету, тебя заводят в черную комнату, где ни черта не видно, а тебе еще и глаза завязывают. Ну и там за эту монету из тебя вычищают твой программный код, ну, чтобы в гоблинскую деревню не тянуло и ломки по этому поводу не было, и вкладывают в тебя что-нибудь полезное, но строго по деньгам. То есть, на сколько у тебя монет. Нет, личность твоя твоей и оставалась, и воспоминания тоже никуда не девались, то есть, хороший гоблин оставался хорошим парнем, а утырок какой-нибудь и дальше утырком курс держал. Но на это накладывались разные полезные знания. Одному гоблину тогда очень повезло. Он зашел в эту комнату пень пнем, а вышел мастером по сантехнике. Востребованная профессия. Сейчас, говорят, в Городе живет, как сыр в масле катается. Там по-разному было. Кто-то врачом стал, кто-то бухгалтером, кто-то портным. Всего и не пересчитать. Понятно, что еще и навык нужен, но если в голове все нужное есть, навык появится. Шишек, конечно, набьешь, но научишься. А когда моя очередь подошла, этот Ганс меня прогнать хотел. Чего у меня было-то – одна самая мелкая монета, да и то медная. Но, я тогда еще худее был, пожалел он меня в итоге. Только предупредил, что заливать будет из разного мусора, какой файл попадется, и сам не знает. Или, если не нравится, то я могу идти туда, откуда пришел. Ну я и согласился. А чего мне было терять? Завели меня в эту комнату, что делали, не помню, было ощущение, что перьями по скулам водят. А когда я вышел оттуда, то и стал филологом. Вот такая, дружечка, семантика приключилась. И никакой жизненной пользы, одна насмешка.

- Ясно, - сказал Джим, промывая в холодной воде бритвенный станок. – А я вот детектив примерно по такой же схеме. Ну и еще немного фехтовальщик. Как оказалось.

- Немного? – захихикал гоблин.

- Мне просто повезло, - сказал Джим.

- Тогда я буду держаться тебя пока, - стал серьезным гоблин и даже поежился, как будто и не стоял только что в ледяной воде. – Ты знаешь, не до того было, но я скажу. Два дня назад что-то случилось. Что-то важное. Мы с Малиным сидели в этой камере, он, правда, только приходить в себя начал, он же не ты, на нем как на собаке не заживает, хотя и ты больше суток провалялся, и вдруг за окном стрельба началась, фейерверки разные и так далее. А меня словно холодом обдало. Да что меня, Малин заплакал. Я говорю, чего ты ревешь? Обидно, что эта гопота праздники празднует? А он мне сказал, что ему показалось, что с неба упал огромный кусок дерьма и накрыл весь Инфернум от края до края. Поверишь? Так и было! Меня чуть не стошнило. Хотя это, конечно, психосоматика.

- Психосоматика? – переспросил Джим. – Так ты впечатлительная натура? А что за причина-то была для фейерверков? Мирный договор с Дуриным? С Элладаном? С Городом? С уродами?