Различие между ними состоит вовсе не только в том, что животные употребляют свои «орудия» в более редких случаях, чем первобытные люди. Их различие, тем не менее, может быть сведено к различиям в их материальной форме. Наконец, различие между «орудиями» животных и орудиями человека не может заключаться и в психологических предпосылках самого процесса их употребления; ведь в обоих случаях отношение употребляемого средства к предмету деятельности должно быть как-то обнаружено и отражено в психике субъекта.
Гораздо более существенное отличие внешних средств, употребляемых животными, по сравнению с орудиями человека, заключается в том, что они лишены устойчивого, фиксированного за ними значения, в то время как человеческие орудия имеют всегда определенную функцию; что поэтому животные не изготавливают заранее и не хранят своих «орудий», словом, не делают их предметом своего отношения, в то время как человек вступает в отношение к орудию именно как к таковому, что доказывается тем простым фактом, что он начинает их производить. Однако и эти различия, взятые сами по себе, ничего еще не в состоянии нам объяснить и, наоборот, в свою очередь нуждаются в объяснении.
Действительно, отличие человеческих орудий от квазиорудий животных мы можем вскрыть, лишь обратившись к объективному рассмотрению самой той деятельности, в которую они включены.
Как бы ни была сложна «орудийная» деятельность животного, она никогда не имеет характера
«Орудия» животных тоже осуществляют известный способ действия, однако этот способ не закрепляется, не фиксируется за ними. В этот самый момент, когда палка выполнила в руках обезьяны свою функцию, она снова превращается для нее в безразличный предмет. Она не становится носителем данной функции, данной операции. Вот почему животные не хранят своих орудий и заранее не изготовляют их. Наоборот, человеческое орудие – это то, что специально изготовляется или отыскивается, что хранится человеком и само хранит в себе осуществляемый им способ действия, который вырабатывается общественно, в совместной трудовой деятельности людей.
Таким образом, только рассматривая орудия человека в специфике его деятельности, мы открываем их действительное отличие от квазиорудий животных. Животные действуют «орудием», осуществляя свои инстинктивные, биологические отношения к предметам их непосредственных потребностей; человек употребляет орудие для достижения сознательной цели, что и определяет самый способ его употребления. У животного его «орудие» подчиняется инстинктивным способам действия; в нем животное находит только физическую возможность осуществления своей инстинктивной деятельности, как, например, притягивание к себе плода. Поэтому даже искусственным специализированным человеческим орудием обезьяна действует лишь в ограниченных пределах способов своей инстинктивной деятельности. Наоборот, в руках человека нередко простейший природный предмет становится настоящим орудием, т. е. осуществляет подлинно орудийную операцию.