Эволюция, движение, деятельность

Работая с рептилиями (Chelydra serpentina) и высшими млекопитающими (собака), этот автор пользовался установкой, сконструированной по типу проблемного ящика с возможностью двоякого решения, причем каждое из них, требовавшее достаточно сложной операции, приводило к различному результату (различная приманка). Если дверца ящика открывалась толканием от себя, то в этом случае открывалась приманка b, другая же приманка, скрываясь за поднимающейся дверцей, становилась недоступной; если же дверца открывалась вбок, то тогда, наоборот, обнаруживалась приманка а, приманка же b отодвигалась за пределы досягаемости животного. И у рептилии, и у собаки вырабатывались оба требуемых навыка. При этом только один из навыков (способов) приводил к предпочитаемой пище. Проблема, поставленная исследованием, и заключалась в том, чтобы выяснить, может ли животное подчинить операцию пище, т. е. предмету, на который направлена его деятельность, а не задаче в целом, которая оставалась в этих опытах, конечно, всегда одинаковой.

Как и следовало ожидать, данные этих опытов показывают, что в то время как собака избирает операцию в соответствии с предпочитаемой ею пищей, рептилия не в состоянии этого сделать, т. е. ее навыки не отделяются от задачи и, следовательно, при возможности употребить любой из них применение того или другого зависит от случайных обстоятельств [218] .

Попытаемся рассмотреть теперь интеллектуальную деятельность со стороны особенностей отражения внешней действительности в психике животных.

В своем внешнем выражении первая, основная фаза интеллектуальной деятельности направлена на подготовление второй ее фазы, т. е. объективно определяется последующей деятельностью самого животного. Значит ли это, однако, что животное и имеет в виду свою последующую операцию, что, следовательно, животное способно отобразить, представить ее себе? Такое предположение является ничем не обоснованным. Первая фаза отвечает объективному отношению между вещами. Это-то отношение вещей и должно быть отражено, обобщено животными. Значит, при переходе к стадии интеллекта форма психического отражения животными окружающей действительности изменяется в том смысле, что возникает отражение не только отдельных вещей, но и их отношений.

Очень ясное доказательство восприятия обезьянами отношений дают многочисленные опыты Гюйома и Меерсона, Харлоу и Сетледжа, у нас опыты Рогинского. Эти опыты показывают, что обезьяна без предварительных проб способна выбрать из нескольких шнурков тот, который ведет к приманке.

Соответственно с этим меняется и характер обобщений животных. Животное обобщает теперь отношения и связи вещей. Эти обобщения животных формируются, конечно, так же, как и обобщенное отражение ими отдельных вещей, т. е. в самом процессе переноса.

Появление на стадии интеллекта возможности восприятия и обобщения отношений не может, в свою очередь, не внести новые черты в деятельность животного в ее целом: это и находит свое выражение в развитии у обезьян так называемой «ориентировочно-исследовательской деятельности» (Н.Ю. Войтонис). <…>

Рассматривая интеллектуальную деятельность, мы отвлеклись от вопроса о том, у каких животных может быть впервые обнаружен интеллект. Теперь нам надлежит специально рассмотреть этот вопрос.

Рис. 7. Опыты Рогинского (по фотографии из Музея Института мозга им. Бехтерева)