Эволюция «Андромеды»

С закрытыми глазами и сжатыми в агонии зубами Стоун цеплялся за ремень и плакал испаряющимися слезами, пока вокруг полыхал ад. На фоне яркого сияющего света он открыл глаза и увидел зеленую массу южноамериканского континента. Это зрелище не имело для него логического смысла. Джеймс видел его водоворотом оттенков – невероятно красивым рисунком, состоящим из зеленых, бирюзовых и коричневых цветов.

Представший перед ним вид не имел ничего общего с текущей болезненной жизнью.

Стоун видел этот вид в материалах «Андромеды». Его родная мать лежала мертвой на песке Аризоны. Кровь ее превратилась в пыль, и она поднималась вихрем на горячем ветру. Это была его единственная фотография, единственное воспоминание о ее лице.

Миллисекунда за миллисекундой Стоун чувствовал, как его сознание исчезало в ревущем хаосе. Он чувствовал жару пустыни, чувствовал, как она поглощала его и разносила кровь жарким дыханием – точно так же, как это случилось с матерью и отцом, которых он никогда не узнает, и с миром, в котором у него никогда не было возможности вырасти. Всю его жизнь безжалостно украла «Андромеда».

Джеймс слышал далекий, шепчущий на ухо голос. Нежный голос… Он изо всех сил пытался расслышать слова.

– Мама? – спросил он.

– Пора! – закричал голос. – Пора! Пора!

Джеймс Стоун ощутил, как подкосились колени. Он повернулся и упал с горящей платформы. Он почувствовал щелчок ремня и выстрел заряда. С сотрясающим грохотом канистра взорвалась в бледном клубе дыма.

Никаких видимых эффектов не происходило еще целых пятнадцать секунд.

Последующее мерцание пламени произошло на высоте тридцать семь миль над поверхностью земли, далеко за пределами тропосферы. Это было необычное зрелище для тех, кто в тот момент его наблюдал. И из тех немногих свидетелей никто не заметил падающее пятнышко.

Пятнышко в форме человека.

Резолюция

…мы понимаем, что происходит…

И это самое важное знание.

Майкл Крайтон

Путь из рая

Взрыв было видно на расстоянии в двести миль во всех направлениях. Это произошло в эпицентре неумолимо увеличивающейся зоны международных карантинов, установленных различными правительственными учреждениями с такими же различными уровнями принудительных мер. Страны-участницы включали Соединенные Штаты, Россию, Китай, Бразилию, Перу и почти все другие экваториальные страны. Вместе с тем воздушное пространство над навесом джунглей патрулировалось многочисленными группами американских, российских и китайских истребителей.

И все же, помимо воздушной слежки, на земле затаился один-единственный наблюдатель – мальчик по имени Тупа.

После того как лифт поднялся, ребенку удалось протолкнуться сквозь незаконченный туннель в стене шпиля. Упав в озеро с высоты в тридцать футов, Тупа поплыл к берегу, где, конечно же, никого не нашел. Поэтому мальчик просто ждал.

И наблюдал.

Согласно свидетельству юного очевидца, серебряный трос в небе начал качаться. Сначала упала темная точка, за которой последовала надвигающаяся чернота. Серебряная лента темнела сверху вниз. Затем в небе вспыхнуло оранжевое пятно, оставив на ветру лишь бледный дым. И тогда черная лента поднялась в небеса. Нижняя часть медленно падала, устилая собой километры тропического леса.

На представшее перед глазами зрелище Тупа смотрел с благоговейным трепетом.

Но потом, по его словам, он закрыл лицо руками и заплакал.

Мальчику было десять лет. Он остался совершенно один. И только ему пришлось стать свидетелем смерти единственного человека, которому он доверял.

Спустя четыре минуты сквозь слезящиеся глаза Тупа первым заметил маленькое красно-белое облако. Необъяснимый объект медленно падал к земле, лениво вращаясь в воздухе.

И прямо под ним Тупа увидел силуэт человека.

* * *

Голос, казалось, доносился откуда-то издалека.

– Джамайс! – приглушенно, даже едва слышно, кричал он.

Джеймс Стоун открыл глаза и увидел собственное лицо, отражающееся от внутренней стороны шлема. При виде скверного волдыря на лбу он невольно вздрогнул. Но в тот же миг на лице появилась лучезарная улыбка. Глядя сквозь собственное отражение, Стоун вновь разглядел перевернутое улыбающееся лицо друга.

Стеная от боли, Стоун протянул руку и снял обугленный шлем. Как только мальчик помог снять оборудование с головы, Джеймс сразу почувствовал кожей такой знакомый влажный воздух джунглей. Вместе с обломанными ветками и оборванными лианами его устилал красно-белый парашют, напоминая погребальный саван.

Вдохнув свежий воздух, Джеймс Стоун задержал его в ноющих легких. Он пошевелил пальцами рук и ног, после чего наконец выдохнул и сомкнул веки.

Вскоре Стоун почувствовал прикосновение маленькой руки.

– Джамайс, – обратился Тупа отчетливым, радостным голосом.

– Тупа, – прохрипел Стоун.