Это всегда был он

Он не должен был входить в ее квартиру. Не должен был даже говорить с ней, но не смог устоять. Она была слишком напугана и растеряна, чтобы остаться одной после стычки с Дэном, и Морев просто не сумел ей отказать. И себе тоже не сумел, чем все и испортил. Все старания насмарку. То, что Настя говорила, как смотрела, будто доверяет и действительно хочет узнать его, заставили Сашу ненадолго сдаться и показать себя настоящего. Маска придурка больше не скроет истинных чувств, а граница, что он так старательно проводил, залита зеленкой. Мореву не остается ничего, кроме как взять себя в руки и больше никогда не подходить к Мореевой. Что бы ни было. Что бы ни случилось. Ведь если она еще хоть раз позволит к себе приблизиться и прикоснуться, если снова будет смотреть на него так, словно он ей не безразличен и не противен, а совсем наоборот, то рухнет все. Барьеры падут, и она увидит беззащитного, сломленного и потерянного парня, который пусть и боится признаться, но все еще не забыл, кто она для него, кем была и остается до сих пор.

Саша выходит из подъезда и глубоко вдыхает, поднимая взгляд к окнам. На кухне в квартире Насти все еще горит свет, но за стеклом никого, ни тени, ни силуэта. Морев направляется к выходу со двора, ощущая, как призрачный металл вокруг его ступней нагревается все сильнее. Ему хочется вернуться, хочется снова оказаться на полу в небольшой комнатке и смотреть в распахнутые голубые глаза. Впервые у него появляется желание рассказать кому-то о том, что случилось, но он не знает, что хуже: если Настя действительно поймет его или же если она, как и все остальные, не сможет понять? Нет, она этого не заслуживает. Он ее не заслуживает. Он вообще не должен был больше появляться в ее жизни.

Добравшись до машины, припаркованной недалеко от главного корпуса университета, Саша садится за руль и упирается затылком в подголовник. На улице темно, мимо несутся автомобили, свет фар всполохами заливает салон, освещая перепачканные руки. Чертов Дэн. Чертов Макс. Чертов Зимин! Это все из-за них! Страх, ревность и злость в душе Морева вдруг устраивают настоящую бойню, чем загоняют в угол чувство вины, заставляя его ненадолго затихнуть. Что если Настя пострадает? Что если кто-то из них причинит ей боль, не сравнимую с ободранными коленками? Он не может этого допустить. Ни за что!

Морев зажмуривается и с силой вставляет ключ в замок зажигания, сжимает одной рукой руль, а второй достает телефон, мигом выбирая номер из списка контактов.

– Что-то ты зачастил со звонками, – раздается из динамика веселый голос Зимина. – Неужто собрание было настолько захватывающим, что ты решил поделиться впечатлениями?

– Где ты? – сухо спрашивает Морев.

– Что-то случилось?

– Я спросил, где ты?

– У мамы. Сижу с малыми, – отрывисто отвечает Дима.

– Сейчас приеду, – бросает Саша и завершает звонок.

Вечернее умиротворение затихающего города ни капли не влияет на Морева, он оставляет машину поперек подъездной дорожки и влетает во двор, даже не подумав закрыть за собой калитку. Саша уже успел забыть, каково это – злиться не на себя, а на кого-то другого, и поэтому совершенно теряет контроль.

– Зима! – кричит он, остановившись у входа в дом.

Дима открывает дверь и выходит на низкую бетонную площадку, у его ног крутится старичок мопс, а за спиной звучат голоса мультяшек и детское хихиканье.

– Что… – Дима не успевает договорить, потому что Саша с ходу бьет его по лицу, крепко сжав кулак.

– Я предупреждал тебя! Предупреждал! – рычит Морев.

Зимин выпрямляется и прижимает руку к щеке, осторожно открывая рот, чтобы проверить, цела ли челюсть.

– Ты хоть бы объяснил, в чем дело, прежде чем морду бить, – бубнит он.

– А я объясню. Сегодня к Насте приходил Дэн. Он шел за ней от универа и поймал у подъезда, чтобы передать тебе кое-что от Макса. Она тебе еще не писала?

– Нет, – хрипло отвечает Дима.

– Ну как? Нравятся объяснения? – Сашу трясет от злости и беспомощности.

Будь он прежним, будь Миша жив, все было бы по-другому. Настя была бы в безопасности. Никаких стычек, никаких проблем. Но сейчас он не имеет права вмешиваться, не может ее защитить. Дима косится на распахнутую дверь и тихонько ее прикрывает, смотрит на друга и трясет головой, будто происходящее никак не может уложиться в его мыслях.

– Настя в порядке? И какого черта ты весь зеленый?

– Она в порядке. А это… – Саша вытирает ладони о джинсы, но толку нет. – Ерунда, неважно. Ты должен оставить ее в покое. Они поймут, что между вами ничего нет, и отстанут.

– Ты сам себя слышишь? – хмурится Дима.

Морев сглатывает и делает шаг назад, отводя взгляд:

– Так будет лучше.

– Кому? Тебе?

– Ей!

– Да ну? А может, ты просто убираешь соперника? Ревнуешь?

– Что ты несешь?

– Правду. Ты ведь все еще влюблен в нее. Это очевидно.

Зимин стреляет словами на поражение, и Морев защищается из последних сил.

– Что за бред?! Я ее не знаю, зато знаю Макса! И я просто не хочу, чтобы еще кто-то был втянут…

Дима широко улыбается, чем обескураживает Сашу и лишает дара речи. Ему смешно? Думает, это весело?