Это всегда был он

Небо заливают яркие цвета заката, точно обезумевший художник выплеснул на него краски прямо из банок: солнечно-желтую, небесно-голубую, ярко-розовую и пурпурно-малиновую. Саша запрокидывает голову, глядя ввысь. В его ладони врезаются камешки бетонной крошки, ветер треплет волосы и обдувает скованное болью лицо. Крыша двенадцатиэтажного дома вот уже целый год принимает Морева как старого знакомого, укрывает от чужих глаз и житейской суеты и не позволяет забыть о том, что здесь случилось. Это место свободы мыслей и душевных истязаний. Место, где он чувствует себя ближе к тому, кого потерял, и одновременно понимает, что больше никогда его не увидит.

Саша косится на закрытую бутылку коньяка, которую принес с собой, а после проверяет время на телефоне – почти девять вечера, ждать осталось недолго. Через пару минут раздается звонок, мелодия смешивается с гулом проезжающих внизу машин и далеким шумом города.

– Привет, – отвечает на звонок Морев.

– Привет, – звучит из динамика приглушенный девичий голос. – Где ты?

Саша упирается затылком в бетонный парапет и прикрывает глаза, собираясь с силами. Одни и те же вопросы из раза в раз. И как ей еще не надоело?

– Я в центре, Ксень, иду тусить. Встречусь с друзьями, схожу с ними в клуб или бар. Все как всегда.

– Ну да, конечно, – цокает она языком. – За дуру меня держишь? Ты снова там? Ты пьян?

– Нет и нет, – сдержанно отвечает Саша.

– Не ври мне.

– Ксень, я…

– В порядке? Снова ложь!

– Если ты знаешь правду, зачем тогда спрашиваешь?

Ксюша замолкает на пару секунд, а затем печально произносит:

– Я надеюсь, что когда-нибудь правда станет другой.

– Станет, – твердо заявляет Саша, но они оба понимают, что и это очередной обман. Обещание, лишенное смысла и не подкрепленное желанием и действиями.

Пауза в разговоре затягивается, как удавка на шее. Саша встает и подходит к краю крыши, опираясь локтями об ограждение. Небо стремительно темнеет, в городе зажигаются огни: свет в окнах, вывески на магазинах и кафе, уличные фонари и лампы на фасадах зданий. По дорогам несутся машины, люди спешат кто куда. Жизнь продолжается, время также бежит вперед. На календаре меняются числа, с деревьев опадают листья, чтобы потом выросли новые. Люди строят планы, огорчаются из-за неудач и радуются приятным сюрпризам судьбы, но для Саши все остановилось. Он видит движение, чувствует его, но сам не может сдвинуться с места. Все меняется, но Морев застыл в том страшном дне на этой крыше. Замер в тот момент, когда его друг решился на последний полет. Обездвиженный чувством вины, оглушенный вопросами, которые навсегда останутся без ответа, и расстрелянный сожалениями о том, чего уже не изменить.

– Как вид? – тихо спрашивает Ксюша.

– Как всегда, – глухо отвечает Саша.

– И почему после всего, что случилось, дверь на эту чертову крышу еще не заварили?

– Замки меняют раз в несколько месяцев.

– Тогда как ты все время туда пробираешься?

– Подружился с домоуправленцем. Хороший мужик.

– Ага! Просто отличный! – бухтит Ксюша, и Саша вымученно улыбается.

– Перестань. Я никогда не…

– Знаю, – строго обрывает она. – Но то, что ты делаешь, не сильно лучше.

– Как дела в школе? Как родители? – Саша отчаянно пытается сменить тему на более безопасную. – Расскажи что-нибудь хорошее.

– Хорошее? – Сарказм так и хрустит в ее интонациях. – А когда ты расскажешь мне что-нибудь хорошее?

«Когда научусь врать так, чтобы ты не могла меня спалить», – мысленно отвечает Саша, но вслух ничего не произносит.

– Да все нормально, – вздыхает Ксюша, поняв, что ответа не дождется. – Школа как школа, ничего интересного. Папа целыми днями пашет, как конь, а мама все не нарадуется красивущему парку, что рядом с домом. Вот и все дела.

– Ясно.

– Сань…

Морев крепче стискивает телефон, и ладонь обжигает призрачный жар, будто мобильный превратился в кусок раскаленного железа:

– Ксень, ну пожалуйста, хватит. Прошу тебя.

– Ладно. Я не буду ничего говорить.

И снова молчание. Тяжелое и густое. Саша надеялся, что переезд поможет Ксюше абстрагироваться от всей этой ситуации, но связь так просто не разорвать. Морев как никто это понимает, только вот он действительно заслужил, а она – нет.

– Ты там… – начинает было Саша, но сухость в горле мешает говорить. Ему приходится приложить еще немного усилий, чтобы закончить разговор достойно. – Ты там не загоняйся сильно, хорошо? Все наладится.

– Когда?

– Когда-нибудь.

– Класс, – горько хмыкает Ксюша. – Сань…

– Ну что?

– Не ищи утешения на дне бутылки. Дед не нашел, и ты не найдешь.

– А вдруг он просто плохо искал. Или мало.

– Не смешно.

– Я и не шучу.

– Тогда я расскажу родителям, как ты на самом деле живешь, и мама за уши притащит тебя в Краснодар уже завтра.

– Я буду осторожен, – капитулирует Саша, хоть и знает, что угроза липовая. Ксюша никогда его не сдаст.

– Ладно, не буду мешать тебе веселиться, – кривляется она. – Позвоню завтра.

– Хорошо.