Это не моя жизнь

– Возможно, я был тогда самоуверен. Даже чересчур. Но какой смысл сейчас по поводу этого сокрушаться? Надо думать, как освободить твоего супруга из этого… плена. Ума не приложу, где он сейчас может быть. Жив ли, здоров ли?

Ольга видела подрагивающие пальцы Ворзонина и не могла понять, что больше всего сейчас её удивляет: уязвимость и беззащитность некогда всемогущего доктора или собственное бессилие и какой-то ступор, охвативший мгновенно. Она изо всех сил пыталась понять причину происходящего и не могла. Пока не могла.

– Ты, наверное, подумала… – Павел лихорадочно подыскивал слова, но, возможно, впервые в жизни ничего подходящее не приходило на ум, – что я преследую какие-то личные интересы и выгоды… Что я хотел бы… ну, с тобой… Ты мне глубоко симпатична, я не хочу скрывать этого. Я влюблён в тебя. Очень, Оленька… родная…

– Прекрати немедленно! – оборвала она невнятный поток оправданий и признаний. – Я не собираюсь выслушивать твои домыслы, не имеющие под собой ничего реального! И признания твои – тоже! Хватит нести этот бред, ты лучше мужа моего верни. Куда ты его дел?

– Откуда ж я тебе его верну? – растерянно произнёс Ворзонин. – Я не знаю, где он. Если б знал, тогда другое дело. А так… Понимаю, он мог по моей вине исчезнуть, но сейчас надо крепко подумать прежде чем… Сейчас мы в равных условиях.

Ольга задумалась. А ведь она тоже виновата! В последнее время совершенно не интересовалась мужем. Ревность к госпоже Аленевской заслонила обычные человеческие понятия, порядочность… Она не вспоминала о муже как минимум неделю! Исчез – и ладно! Её любимый муж!

Сейчас слова Павла, его интонация имели под собой почву.

Так ей, так! Какая же она… дрянь. Поглощённая своими проблемами, начисто забыла о том, что они – семья. До сих пор. Семью никто не отменял! Какой стыд! Непростительно. Оправдания нет.

Словно прочитав её мысли, Ворзонин заметил:

– Я не единственный здесь козёл отпущения. Тут целый клубок неразрешимых проблем. Его можно распутать только всем вместе.

В её груди шевельнулась жалость к Павлу. А что, если он затеял всю авантюру, действительно, ради решения её семейной проблемы? Не сказав ей ни слова! Ну, мало ли, хотел сюрприз сделать…

Она вдруг увидела, как во двор въезжает покорёженная иномарка, и подробности только что виденной катастрофы тотчас встали перед глазами. В животе сделалось нехорошо; так всегда бывало, когда что-то всерьёз тревожило.

Ни слова ни говоря, Ольга вскочила и быстро направилась в подъезд. Павел в этот момент был поглощён своими размышлениями и не сразу опомнился, крикнув вслед:

– Ты куда?

Ответа не последовало. Павел поднялся и попытался догнать женщину, но дверь захлопнулась перед самым его носом. Он плюнул в сердцах, развернулся и собрался было идти прочь, как вдруг дверь вновь отворилась. За ней стояла Ольга:

– Проходи, может понадобиться твоя помощь.

– Что-то с Савелием? – поинтересовался Ворзонин, «ныряя» вслед за Ольгой в прохладную тьму подъезда.

– Скорее всего.

– Ты не сгущаешь краски? – спросил он, нажимая на кнопку вызова лифта. – Ведь ничего ещё не видела! Или материнское предчувствие?

Она лишь кивнула головой в ответ.

Дверь была заперта изнутри. Она знала – Савелий дома. Случиться с ним могло только одно. Пальцы не слушались, Ворзонин буквально отобрал ключи, открыл чужую квартиру и первым шагнул в прихожую.

– Савушка! – её крик подобно стеклу, казалось, разбился вдребезги посреди прихожей и долго осыпался потом по углам.

Савелий лежал в странной позе поперёк дивана головой вниз. Руки были раскинуты в стороны, ноги упирались в стену. Мать невольно сравнила его с пикирующим самолётом.

– Вызывай «скорую», срочно! – приказал Павел, приложив к сонной артерии Савелия указательный палец.

– Он словно… из полёта, – отрешённым голосом произнесла она. – Тебе не кажется? Кто-то прервал его полёт, кто-то сбил его…

– «Скорую», я сказал! – рявкнул Ворзонин, стаскивая тело Савелия на пол. – Не слышала? Быстро!

– А? Что? Да, да! – засуетилась Ольга, доставая из сумочки, которая всё ещё болталась у неё на плече, сотовый. – Да-да, конечно…

Как в дешёвом детективе.

Дальше всё развивалось так, как и предполагал Изместьев. Жанна направилась к автоматическим камерам хранения. Именно в одной из них оставила кошёлку с ворованными деньгами. Прежде, чем набрать код, долго вертела головой, чтобы убедиться, не подсматривает ли кто за её действиями? Но призрака, который наизусть запомнил и букву и цифры, заметить не могла.

Изместьев старался мыслить логически. Зачем Жанет такие деньги? С какой целью она их отложила? Семь или восемь сотенных купюр в ценах тысяча девятьсот восемьдесят четвёртого года означало пятикратную месячную зарплату среднего инженера. И они зачем-то срочно ей понадобились! Кому и за что она собирается заплатить?

Недоумевая, призрак летел за Аленевской, которая теперь направлялась к стоянке такси. Сунув водителю червонец, девушка сказала:

– До Кислотных Дач, пожалуйста.