Это было в царстве Чу в 3 веке до н.э. Книга 1. Наложница генерала, приносящего мир. Часть 3

Как такое могло произойти в конфуцианской Поднебесной, где женщина в темноте стыдливо ждет, чтобы супруг приласкал ее… или, как это делает генерал Сян, въехал в нее с разбега, словно таран в ворота вражеского города?!

Как такое произошло с ней, серьезным и ответственным доктором Бай, национально признанным специалистом по сохранению исторических артефактов?! А вовсе не по приставанию к голым мужикам!

Ответ был очевиден — в Бай Юй вселился злой дух.

Чертов ненаучный древний Китай — это он во всем виноват.

После своих бесстыжих домогательств у Бай Юй осталась одна цель в жизни — никогда больше не видеть Сян Юя. В 202 году до новой эры он должен погибнуть в битве при Гайся, это через пять лет. До того времени она не будет вылезать из постели.

Какой позор!

Бай Юй накрылась с головой одеялом.

Кровать сердито скрипнула. Кажется, они с Сян Юем что-то там сломали.

Золотистая занавеска, чудом державшаяся на двух последних крючках, оторвалась, упала со столбика и накрыла Бай Юй, как погребальный покров, вместе с ее девичьим стыдом.

Твою же мать! За одну прошлую ночь она, кажется, испытала больше оргазмов с мужчиной, чем за всю свою замужнюю жизнь!

Бай Юй попыталась свернуться в клубок, как ежик. Ее голая коленка шлепнула по мокрой простыне. Запах под одеялом был пропитан Сян Юем. Она не пролежит здесь пять лет!

В дверь постучали.

Одеяло на кровати печально шевельнулось.

— Хозяйка, к вам пришли! — сказала Ли Лэ, открывая двери.

Бай Юй неохотно выглянула наружу.

К ней пришла старушка Линь, мать девушки, погибшей 35 лет назад.

Конечно, Бай Юй не могла отказать ей.

Она поскорее оделась и вышла на улицу. Старенькая матушка Линь с заплаканным лицом торопливо встала на колени и снова заплакала.

Бай Юй испугалась, перед ней никто еще не становился на колени. Она хотела поднять старушку и поддержала ее под локти, но матушка Линь ухватила ее руку и начала поливать слезами. Она все повторяла "Молодая госпожа, спасибо вам! Теперь моя девочка на небе!"

— Лаонайнай! Бабушка!*(老奶奶) — уговаривала ее Бай Юй. — Что вы? Не плачьте. Вам надо радоваться и беречь здоровье…

— Госпожа, душа хунь моей девочки теперь на небе! Она там одна, кто знает, что с ней может приключиться? Помогите ей, госпожа! — невнятно повторяла матушка Линь, уткнувшись в ладонь Бай Юй.

— А? Помочь душе хунь? — Бай Юй растерялась.

Старушка подняла к ней несчастное лицо, по морщинам которого обильно струились слезы.

— Госпожа! вы такая могущественная и знаете все тайны! Напишите письмо на тот свет, чтобы мою девочку никто не обижал.

Бай Юй видела такие письма. Их писали на деревянных дощечках и клали в гроб к умершему, прося духов помочь усопшему не заблудиться в царстве мертвых.

У человека было две души. Одна из них, "по"* (魄) оставалась с мертвым телом, и ее надо было обеспечить запасом вкусной еды, одежды и развлечений, чтобы скрасить ей пребывание в могиле. Часто родственники даже помещали туда несколько комплектов одежды для разных времен года, чтобы душа по могла одеваться по сезону. В гроб даже клали списки вещей, чтобы душа по ничего не потеряла или могла доказать свое право на имущество, если придет другая по и попробует что-нибудь отнять!

Вторая душа, "хунь",* (魂) отлетала на небеса, чтобы присоединиться к духам предков и взирать в горних высот на тех, кто остался в мире ян.

Если человек погиб с большой обидой на душе или не был похоронен, как положено, душа хунь могла и не долететь до неба!

Год назад Бай Юй про себя посмеялась бы над такими предрассудками, но теперь она знала, что это дело серьезное.

Старушка с надеждой смотрела на нее.

— Кому будем писать? — спросила Бай Юй.

Через полчаса старушка Линь ушла со двора счастливая, унося письмо, в котором было сказано:

"Верховный учитель Лао, присмотри, пожалуйста, на небе за Линь Хуа и скажи другим духам, чтобы не обижали ее. Линь Пэнь, не спускай глаз с нашей дочки! Когда я приду, я проверю! Передай привет моим родителям и тете Фэй. Написано в области Куайцзи в уезде Учжун."

Глазами, полными слез, Бай Юй смотрела вслед старушке Линь. Для нее дочь, погибшая тридцать с лишним лет назад, так и осталась 14-летней девочкой, которой нужна материнская забота. Жизнь бедных родителей остановилась, не проходило дня, чтобы они не проклинали себя, что не смогли защитить своего ребенка.

Бай Юй подумала о негодяях без души и совести, которые разрушают жизни хороших людей и спят спокойно.*[135]

Как этот горшечник Тао.

Бай Юй подумала о своих папе и маме, и у нее защемило сердце.

От горьких мыслей ее отвлек стук молотков. Она вспомнила, что хотела попросить управителя У дать ей самшитовых плашек для резьбы. Бай Юй отправилась в тот двор, откуда доносился стук — там рабочие делали новые покои для Ми-фужэнь, и управляющий, скорее всего, тоже был там.

Кроме управляющего У во дворе оказалась еще и Ми-фужэнь, которая расхаживала взад и вперед с недовольным видом, а сбоку от нее, подобострастно согнувшись, семенил Фэн Цзы.

— А! Пришла! — заявила Ми-фужэнь, как будто только и ждала Бай Юй. — Пришла порадоваться?..