Это было в царстве Чу в 3 веке до н.э. КНИГА 1. Наложница генерала, приносящего мир, часть 2

Сян Юй посмотрел на ее пустое лицо. Он посмотрел на тыльную сторону ее ладоней, покрытых расползающимися синяками от побоев.

Потом он посмотрел на дымящийся флигель, внутри которого шипели остатки пожара, и на съежившуюся за спинами у слуг Ми-фужэнь.

Бай Юй стояла, уронив руки.

Маленькая, перемазанная сажей, с обгоревшим рукавом, она безучастно стояла под тяжелым взглядом своего господина.

Сян Юй понял, что она не будет ни просить, ни оправдываться.

Он вздохнул.

Он сказал:

— Бай Юй, сейчас у меня нет времени, завтра я ухожу с войсками на Чэнъян. Шу-фу тоже уходит… Слушайся Ми-фужэнь.

Сян Лян уходит?

Это было, как смерть, в которую человек не верит до последней минуты. Каждый знает, что придется умереть, но не хочет понимать, что это правда, иначе жить было бы невозможно. Она знала, что Сян Лян рано или поздно уедет, но все равно не верила и надеялась на чудо.

Так вот по какому поводу пировали.

Сян Юй в последний раз посмотрел на свою младшую наложницу.

На том месте, где она только что стояла, никого не было!

Ее маленький силуэт с белой рубашке исчез в воротах двора.

Сян Лян в это время был занят, раздавая приказы перед завтрашним выступлением.

Солдаты и командиры приходили и уходили, в мужской половине усадьбы царила суета, неизбежная перед большим походом. С городской окраины доносился звон металла из походных кузниц и удары сборных барабанов.

Войско Циня вышло из-за западных застав и двигалось к северной границе Чу, уничтожая очаги сопротивления во всех подвластных землях и убивая вожаков. Из царства Ци уже прислали за помощью. Город Дунъэ готовился к осаде.

Цинь был еще силен, но для этого похода они собрали последние силы, пора было нанести им решающий удар.

Он вдруг понял, что все во дворе замолчали и больше не смотрят на него.

Сян Лян обернулся.

В двух шагах за его спиной стояла Бай Юй, босиком, в домашней рубашке, измазанная сажей, с огромными круглыми черными глазами, не отрывающимися от него.

Так, словно ее небесная душа потеряла земную душу.*[89].

Сердце его невольно сжалось от жалости.

Не успев подумать, что он делает, Сян Лян одним движением развязал на себе верхнюю рубаху и укутал ею наложницу приемного сына. Его рубашка была ей почти до пят, как платье.

Сян Юй потемневшими глазами наблюдал за ними из ворот.

Все остальные, кто был во дворе, быстро убрались подальше, потому что не хотели быть свидетелями неподобающей сцены.

— Сян Лян.

Голос не слушался ее, он был еле слышен.

— Сян Лян, не ходи на Дунъэ!

Двое мужчин, оставшиеся во дворе, тяжело вздохнули.

— Шушу, пожалуйста! Шушу, не ходи на Дунъэ!

Глаза Бай Юй начали наполняться слезами, она комкала грубую ткань солдатской рубашки, покрывавшую ей плечи.

— Тебя убьют, — прошептала она.

— Бай Юй, — нахмурившись медленно сказал Сян Лян. — Не бойся, девочка. Не надо тебе думать про такие вещи.

Он посмотрел на Сян Юя, прося о помощи, но Сян Юй только сузил глаза и промолчал.

Сян Лян не знал, плакать ему или смеяться.

Конечно, он не воспринимал ее слова всерьез. Сян Лян видел перед собой неразумную молоденькую девочку, напуганную тем, что мужчины идут на войну. Вот почему мудрые говорят, что женщинам не следует рассуждать о делах за пределами своих дворов. Сплошные слезы и страхи, кому это сейчас нужно?

— Возьми с собой Сян Юя, пускай Лиу Бан один идет на усмирение Чэнъяна! — упрямо сказала Бай Юй.

— Ты знаешь Лиу Бана? — нахмурившись, спросил Сян Юй.

Знаю ли я Лиу Бана?! Давай ты прочитаешь восемь томов "Исторических записок" Сыма Цяня и 128 биографий из "Книги Хань"*[90], а потом ты, чертов двоечник, будешь спрашивать меня, знаю ли я Лиу Бана, первого императора династии Хань! Сейчас он твой друг и побратим, а через год вы развяжете с ним войну между Чу и Ханем, и он убьет тебя! Твою мать, я еще как знаю Лиу Бана! Это ты, Сян Юй, его не знаешь.

— Бай Юй, тебе не о чем волноваться, — попытался объяснить Сян Лян. — В армию Циня набрали каторжников, это не войска а отбросы. Их командующий всю жизнь занимался сбором податей, он не знает военного дела. Мы должны покончить с Цинем раз и навсегда, понимаешь?

Он улыбнулся ей, как маленькому ребенку, и лучистые морщинки засияли в уголках его карих глаз.

— Твой шушу выдержал в жизни сто битв.* (身经百战) Одним походом больше, одним меньше, стоит ли переживать? На этот раз мы ударим вместе с войсками из Ци, так что победа нам обеспечена…

— Шушу, послушай меня, — с мольбой заговорила Бай Юй. Она торопилась сказать, пока ее не прогнали. — Сейчас у Чжан Ханя войск мало, это так, да и тех пригнали с каторжных работ на горе Лишань*[91], но лучшие императорские войска уже выходят ему на помощь… Послушай, союзники из Ци бросят тебя после битвы при Дунъэ, и под Динтао твои войска окажутся против объединенной армии Циня! Шушу, послушай меня!

Мужчины удивленно переглянулись.

По крайней мере, они ее слушали!

Бай Юй ухватила Сян Ляна за руку — за эту сильную руку, которая поддержала ее, когда она попала в новый незнакомый мир:

— Сян Юй и Лиу Бан в это время будут у Чэнъяна и не смогут тебе помочь!