Это была любовь (СИ)

— Да, резиновые сапоги мы носим также часто, как вы открытые сандали.

— Я не люблю дождь, мне отчего-то становится очень грустно, — Кристен откидывает назад свои длинные шелковистые волосы цвета карамели. У нее личный стилист, поэтому она всегда выглядит так, словно пришла на премию Оскар.

— Когда живешь так несколько лет, пасмурная погода кажется привычным делом.

— Понятно, почему у тебя такая бледная кожа. Прости, я не хочу тебя обидеть, просто ты очень выделяешься среди нас.

Кристен — вторая, кто за эту неделю упомянул бледность моей кожи. Но в отличие от Сандры Бейкер, она не пытается намекнуть, что мне нужно немедленно исправить эту особенность.

— Если честно, мне очень нравится твоя внешность. Из-за Калифорнийского солнца все местные тут загорелые и с сожженными волосами, а у тебя бледное лицо и черные, как уголь волосы. Ты словно… Белоснежка!

— О Боги! Прошу, не называй меня так!

Из-за Клайма Бейкера я теперь ненавижу это сравнение. Возможно, я должна радоваться, что меня называют именем диснеевской принцессы, но из его уст слово «Белоснежка» звучит как оскорбление.

— Извини за мое любопытство, но как тебя приняли в нашу школу посреди учебного года? И почему ты вынуждена подрабатывать в какой-то забегаловке, если обучение в Препэтори Скул строит десятки тысяч долларов?

Я поворачиваю голову и смотрю на покрытое веснушками лицо Кристен. Пытаюсь отыскать в нем толику жадного интереса, но ничего этого нет. Теплота ее взгляда и легкая улыбка на лице заставляет меня убрать обратно свои шипы.

— Мой дядя заснул меня в эту школу. У него достаточно денег, чтобы меня взяли без вступительных. Еще я живу в их доме.

Отчасти, я сказала Кристен правду. Вот только вряд ли Дилана Бейкера можно назвать моим дядей.

— Понятно. А мой отец подарил школе три компьютерных класса, поэтому они не могли меня не взять, — Кристен начинает смеяться, а я вновь смотрю на нее. Приятно понимать, что в школе золотых детей есть те, чей мир не сходиться на дорогих тачках и одежде от модных домов.

— Я думала, ты будешь моим куратором только в первый учебный день.

— Вообще-то так и должно было быть. Просто ты мне понравилась, я подумала, что мы могли бы общаться, — Кристен закидывает ногу на ногу и поправляет край своего шелкового сарафана. — Знаешь, в этой школе девушкам принято обсуждать кольца от Буччеллати и громкие скандалы Голливудских звезд. А ты другая… Простая.

Я смотрю на карие глаза девушки и начинаю улыбаться. Несмотря на то, что ее отец является знаменитым кинорежиссером, а мать ужинает с Викторией Бекхэм по вторникам, Кристен каким-то образом удалось сохранить свою простоту и индивидуальность.

Кажется, дружба с ней — одна из немногих хороших вещей, которые произошли со мной в новой жизни. В прошлом школе у меня были близкие друзья, но с ними меня разлучили 1200 километров. Я не стремилась найти в этом обществе аристократов подруг, но Кристен кажется неплохой девчонкой.

Ближе к концу своей смены, когда мне оставалось протереть разводы на барной стойке, ноги неимоверно гудели от постоянной беготни, веки устало болели, а мое сознание уже переставало воспринимать какую-либо информацию, требуя сна.

Еще одним минусом этой работы является то, что форму мне выдали на два размера меньше. И поэтому серая блузка кое-как застегивается на моей груди, а коричневая юбка едва ли доходит до середины бедра. Учитывая то, что это кафе находится не в самых лучших районах Лос-Анджелеса, контингент тут соответствующий. За первый рабочий день я словила, как минимум три сальных взгляда мужчин на своих ягодицах. От своей безысходности и натянуто улыбаюсь и начинаю уходить, чувствуя на себе раздевающие взгляды и грязные перешептывания.

— Извините… — мужской голос вклинивается в мои спутанные мысли, и я оборачиваюсь, продолжая держать в руке влажную тряпку. — У вас есть что-нибудь выпить?

Задерживаю свой взгляд на парне, который выжидающе смотрит на меня. Знакомое лицо. Смуглая кожа, яркие зеленые глаза, тонкие розовые губы и кудрявые темные волосы. Поразительно яркая внешность.

— Да… Могу предложить вам вишневую колу.

— О, только не вишневую колу… Кто вообще ее пьет? Меня устроит обычная, — парень напротив морщит нос и улыбается. — Ты меня не узнала, ведь так?

Я достаю из холодильника холодную бутылку классической колы и вновь смотрю на парня. Он улыбается и всем телом налегает на барную стойку, которую я так и не успела протереть.

— Нет…

— Я Лиам Гуд, твой одноклассник.

В голову ударяет, словно отбойным молотком. Теперь я поняла, где именно каждое утро видела его кудрявую макушку. Как я могла не вспомнить его? Невероятно красивая экзотическая внешность. Такие люди, как правило, врезаются в память.

— Прости, Лиам… — я тяжело вздыхаю и протягиваю парню напиток. — День выдался тяжелым и у меня, к несчастью, плохая память на лица.

— Ничего, — он улыбается, и его мягкие глаза обводят мое лицо. — Надеюсь, в понедельник ты вспомнишь меня.

Лиам расплачивается, и одаривает меня легкой улыбкой. Когда он отворачивается и делает шаг в сторону выхода, я кидаю ему вслед: