Этюды о разуме

Работы Хидена положили начало целому потоку новых исследований. Возникла гипотеза, согласно которой изменения в системе "РНК - белок" определяют сохранение опыта, являясь таким образом основой памяти. В пользу этой гипотезы приводились факты нарушения запоминания экспериментальными животными, которым перед опытом вводился фермент, снижающий содержание РНК, и указания на то, что уменьшение РНК в мозгу возникает при электрошоке, ведущем к выпадению из памяти определенного отрезка времени, а также при торможении искусственным путем синтеза РНК в организме. В результате появилось представление, что память может быть улучшена введением в организм РНК с пищей.

Казалось бы, была найдена почва, способная взрастить новые идеи. И действительно, они стали расти как грибы, причем, к сожалению, не только пригодные к употреблению. Прародителем этих идей можно считать американца Д. Мак-Коннелла. Он выработал условный рефлекс у червей планарий, потом растолок пару из них и скормил необученным их сородичам. Как утверждал экспериментатор, после такого "обеда" последние "умнели" и уже без специального обучения как будто бы усваивали опыт своих жертв, добывавших его "в поте лица своего" в процессе "обучения". Сами собой напрашивались далеко идущие выводы: вместо того, чтобы учиться, достаточно съесть ученого - этак рассуждая, можно было договориться до возрождения каннибализма. Назревала сенсация.

Эксперименты Мак-Коннелла были многократно повторены. При этом подопытными оказывались уже более высокоорганизованные животные - крысы, белые мыши, золотые рыбки, цыплята и пр. У одних исследователей ничего путного не получилось, другие признали результаты своих экспериментов сомнительными. Но нашлись и такие, которые подтвердили точку зрения Мак-Коннелла. Это были прежде всего американские ученые - физиолог Р. Гэй, фармаколог Д. Унгар и биохимик В. Парр. Последний сумел даже приготовить путем синтеза белки, подобные тем, которые появлялись в мозгу животных в процессе их обучения.

Так родилась идея о "пилюлях памяти". Если информацию можно передавать с поедаемым экстрактом "умного" мозга и даже с состоящими из синтезированного белка порошками или таблетками, то, казалось бы, проблема простейшего и быстрейшего наполнения аппалов памяти новыми сведениями близка к разрешению, и перед педагогами маячит опасность остаться без работы. Сообщая о результатах своих опытов, Д. Унгар уже писал, что "недалеко то время, когда мы найдем пути и средства для получения подобным же образом первых полезных молекул познания и для человеческого мозга".

Мак-Коннелл в своем прогнозировании перспективы пошел еще дальше. У него от успехов своих последователей вообще голова закружилась. Иначе трудно объяснить откровенно сенсационную окраску, скажем, такого его заявления: "Познание в виде порошка - ведь это означает революцию во всех наших представлениях о процессах познания и забывания. Это снимает все наши прежние представления о самих себе. Что же в таком случае "Я"? Что такое личность?"

Тщательный анализ и многократная перепроверка опытов по "переносу памяти" позволили опровергнуть их результаты. Многообещающая сенсация лопнула, подобно мыльному пузырю. Однако исследования молекулярной основы памяти продолжаются. Подробное описание их результатов можно найти, в частности, в монографии В В Дергачева "Молекулярные и клеточные механизмы памяти", опубликованной в 1977 году.

Мы же, резюмируя изложенное выше, должны сказать, что пока нет единой теории, объясняющей, каким образом мозг обеспечивает хранение жизненного опыта. "Сохранение следов пережитого, - пишет известный физиолог Л. Г. Воронов, - это наиболее загадочное явление, о механизмах которого до недавнего времени по существу ничего не было известно. Считается, что это активный процесс, совершенствующийся и развивающийся под влиянием опыта и интересов человека и тесно связанный с мышлением".