Эта ночь была бархатной

А… один из тех типов. «Соколы» стояли особняком, не относились ни к тайной полиции, ни к обычным стражам правопорядка. А что касалось парней Мага, то их так и называли: парни Мага. Элвис от тайной полиции старался держаться подальше, но имел о ней ясное представление. Там служили жестокие, безжалостные мерзавцы, ходившие с задранными носами, словно имели пенисы, как у Кинг-Конга. Маг их не выносил. И Элвис тоже.

— И что он?

— Он давно точит зуб на Мага, но у Мага волшебный щит. Он всегда выходит сухим из воды. Никому не дозволено его трогать. Но теперь он крупно облажался, и Анайя намерен его убрать.

— Кто это сказал? Как убрать? — возмутился Элвис.

Хусто хмыкнул, выставив перед собой ладони:

— Этого я не знаю. Я общаюсь с людьми, люди общаются со мной. Но Анайя та еще сволочь, а сволочи вроде него «соколов» никогда не жаловали.

Элвис придвинул к себе стеклянную пепельницу, стряхнул в нее пепел.

— А ты что за птица? Если ты общаешься с придурками из тайной полиции, значит, ты не с Магом.

— А я и не говорил, что я с ним. Формально я — сотрудник ГУОПР[54], — усмехнулся Хусто, отпивая из чашки кофе. — Да-да, знаю, что ты скажешь, что я выгляжу как пацан. Так ведь в этом весь фокус, верно? Иначе за своего не примут.

ГУОПР. Великолепно! Канцелярская крыса. Разведслужба. ГУОПР и ФУБ всегда не ладили. У них давняя вражда. Эти две конторы считают друг друга лишними. Сотрудники ФУБ называли коллег из ГУОПР гомиками. Сотрудники ГУОПР насмехались над агентами ФУБ, говоря, что те даже читать не умеют, тем более не знают ни русского, ни английского.

«Соколы», по мнению тех и других, вообще не заслуживали внимания — третьесортный народ, сборище наемной шпаны.

— А ты подай заявление, — посоветовал Элвису Хусто.

— Заявление? — удивился тот. — Какое?

— О приеме в агенты ГУОПР. Куда ж еще? У «соколов» нет будущего. Даже если Анайя не устранит Мага, вам все равно ничего не светит. А у тебя внешность как раз подходящая для такой работы, — объяснил Хусто. — Нам нужна молодая кровь.

Ну да, молодая кровь. Всем нужна молодая кровь. Парни, которые могут сойти за студентов, за участников акций протеста. А если в тебе есть еще какая-то изюминка, так ты вообще король. Как Гаспачо со своим испанским акцентом. Бытовало мнение, что в Мексике все испанцы — коммунисты, а значит, у Гаспачо было отличное прикрытие.

А Элвиса отличало честное лицо. Маг однажды сказал ему, что каждый человек похож на какого-то персонажа в пьесе или в книге, что каждый из нас является чьим-то альтер эго. Элвис не знал, что означает «альтер эго». «Двойник», — объяснил Маг. Тогда Элвис спросил Мага, на кого же он похож. Надеялся, что тот ответит: «На Элвиса Пресли», ведь у Элвиса был брат-близнец, который умер при рождении. Но Маг сказал, что он видит в нем Гамлета, принца Датского. Элвис подумал, что если он и мог бы быть принцем, то разве что нищих, но Маг улыбнулся и добавил: «Лукавый властен принять заманчивый, прекрасный образ[55]. Ты выглядишь как мальчишка, который танцует под песни Пресли и смотрит зарубежные фильмы».

И когда Элвис смущенно признался, что он действительно танцует под песни Пресли и смотрит зарубежные фильмы, Маг усмехнулся и сказал: «Вот именно. В этом вся фишка».

Принц не король, а Пресли был королем рок-н-ролла, но, в принципе, Элвиса это устраивало, и с той поры он понял, что у него подходящий внешний вид, которым он может торговать. Смазливое лицо и спецподготовка являлись залогом того, что его акции возрастали в цене.

Пока не произошло нечто очень плохое. Пока у Мага не начались неприятности, что им всем не сулили ничего хорошего.

— Откуда ты знаешь, что нам конец? — спросил Элвис.

— Чувак, включи логику, — усмехнулся Хусто. — От «соколов» намерены избавиться.

— Ты не можешь этого знать, — быстро сказал Элвис, с яростью, одним движением, затушив окурок в пепельнице.

Хусто, казалось, это позабавило. Он взял со стола чашку, глотнул кофе. Они впились друг в друга глазами.

«Соколов» распустить не могут, не посмеют! Маг бы их предупредил. А если это правда? Что тогда он станет делать? Элвис копил деньги. Открыл счет в банке под вымышленным именем. Сделать себе фальшивые документы было легче легкого, раз плюнуть. Однако большого капитала он не накопил; отходить от дел было еще рано. Чем он займется, если «соколов» расформируют? Ему совершенно не улыбалось быть агентом дерьмовой конторы, вроде той, в которую его приглашал Хусто, но и в дом матери возвращаться не хотелось. К тому же где гарантия, что его примут в ГУОПР, даже с таким располагающим лицом? Ведь он даже школу не окончил.

Пешка, подумал Элвис, вспомнив слова Мага.