Если у вас нет собаки…

Выскочив на дорогу, Друж стал обнюхивать машинные следы. Уловив один наиболее стойкий запах, побежал рысцой вдоль обочины, вдыхая носом пахучие струйки. Метров через двадцать остановился, развернулся, вернулся обратно. Заваленная снегом машина хозяина сверху напоминала небольшой холм, вокруг никаких следов — снег уничтожил все улики.

Друж перебежал дорогу, сел у бетонного столба, погрузившись в боязливое ожидание. Не проходило минуты, чтобы перед глазами Дружа не возникало замерзшее лицо Дениса Евгеньевича. Жалость гнала назад, приказывала спуститься вниз, посмотреть, проверить или… удостовериться. Пес рычал на жалость и еще упрямей смотрел вдаль, улавливая малейшие звуки февральской ночи.

Прошло немало времени, прежде чем на горизонте показалось неведомое животное. Друж видел два ярких глаза, слышал слегка постукивающее торопливое дыхание зверя, знал, что тот приближается к нему на большой скорости. Имя зверя пес знал — машина. Именно машину высматривал Друж, и она появилась.

Он выскочил на дорогу, загавкал, машина взяла левее, сбавила скорость и пронеслась мимо. Друж гнался за ней. Стой, лаял он вслед уносящемуся спасению. Я не причиню вам зла. Моему хозяину нужна помощь.

Машина удалялась, вскоре она скрылась за поворотом, оставив после себя едва уловимые постукивающие звуки.

Друж сел прямо на дороге. Пытаясь отдышаться, винил в своей неудаче хромую лапу. Если бы не лапа и боль, высекаемая при каждом шаге, он обязательно бы догнал машину. Что же ты подводишь меня, лапа? Друж втянул язык в пасть и посеменил к хозяину.

Спустился, подбежал, обнюхал. У Дениса Евгеньевича дрогнули губы. Жив! Друж принялся облизывать красное лицо. Потерпи, скулил он, я снова поднимусь на дорогу, дождусь машину и приведу к тебе помощь. А ты жди. Не можешь идти, не получается ползти, тогда просто лежи и жди. Ждать-то ты еще можешь! Ведь можешь, а, хозяин?

Денис Евгеньевич медленно протянул руку, схватив Дружа за лапу.

— Я думал, ты убежал.

Как можно, затявкал Друж. Тебя я не брошу.

— А ты вернулся. Спасибо.

Дождавшись, когда Денис Евгеньевич отпустит лапу и закроет глаза, Друж поспешил на дорогу.

Вторую машину он пытался остановить, рискуя жизнью. Друж бросился прямо под колеса. Не прояви водитель изобретательности и не выверни вовремя руль, дело могло кончиться плохо. Друж услышал женский крик и громкие мужские слова, после чего машина скрылась из виду. Как и первая, та, что торопливо дышала, вторая оказалась такой же бесчувственной.

Друж перебежал дорогу, лизнул снег, услышав шуршание шин. Удивительно, но вторая машина возвращалась задним ходом. Друж побежал ей навстречу. Неужели получилось, думал он, неужели люди все-таки помогут поднять хозяина из снежной ямы?

Машина остановилась, Друж скулил возле передней дверцы. В открытом окне показалась мужская голова в бейсболке.

— Ну, и кто из нас прав? — спросил мужчина. — Немецкая овчарка!

С заднего сиденья послышался женский голосок:

— Точно не дворняга?

— По-твоему, я не отличу дворнягу от немца?

— И что здесь делает немецкая овчарка?

— Понятия не имею. Но порода…

Друж поставил лапы на машину. Гавкнул. Отбежал в сторону. Вильнул хвостом. И вновь подбежал к открытому окну: гавкнул, отпрыгнул, вильнул. Ему казалось, он все делает правильно, но ни водитель, ни его спутница не торопились выходить из машины и спешить на помощь. Сидят в салоне, смотрят на собаку и бездействуют.

Что же вы, гавкал Друж. Я же вам говорю — с хозяином беда. Пойдемте со мной! Вперед! Ну…

После очередного призыва Друж услышал женский голос:

— Максим, он вроде зовет нас куда-то?

— Ага, в лес, на елочку посмотреть. Проиграла ты, Танюх, с тебя пятьдесят баксов — под колеса бросилась не дворняга, а овчарка.

Окно закрылось, мотор взревел, машина уехала. Друж чувствовал обиду. Зачем возвращались, зачем подарили ему огонек веры и почти сразу же его затушили?

Невдомек было ему, что Макс и Таня после его появления на дороге поспорили: немецкая овчарка или дворняга? И вернулись только для того, чтобы удостовериться, кто из них был прав. Максим выиграл спор и уехал победителем. Друж остался один на один с собой и своим несчастьем. Он побежденный.

…Хозяин лежал на спине, зажимая левой рукой принесенную Дружем ветку. Дыхание есть, но слабое. Лицо в снегу — не порядок. Друж принялся слизывать с лица безвкусные снежинки.

— Помнишь бордовое кресло? — неожиданно спросил Денис Евгеньевич.

Друж дернул ушами, склонил голову набок.

— Кресло. Оно стояло в большой комнате. В углу… Первая покупка в новую квартиру. Ты помнишь кресло, Маша?

Друж лизнул хозяину подбородок. Денис Евгеньевич моргнул, перевел затуманенный взгляд на собаку. Пес возвращал хозяина из таких теплых и желанных видений.

— Друж?! И ты здесь… А где… — Он не договорил, осекся. Какое-то время молчал.

Друж прижался спиной к хозяину, делясь своим теплом.

— Маша! — вскрикнул Денис Евгеньевич. — Это были чудесные вечера, чудесные времена. Ты помнишь?

Друж тоскливо завыл.

— Хочется пить… Принеси воды. И включи свет. Почему ты выключила свет, Маша?

* * *