Если есть рай

Скорее всего, Варгиз будет, как говорится, «неприятно удивлен». Удивлен, да, но не обрадован. Скорее, напуган. Он пожмет плечами, заморгает и скажет, заикаясь, что ему срочно надо куда-то на заседание, ему надо уйти по делам (у него даже не будет времени придумать подходящий предлог). Или он рассердится. Он поздоровается со мной холодно, его осанка будет выражать возмущение, мол, как ты могла осмелиться, как ты могла подумать, что я хочу тебя видеть, кто вообще тебя сюда звал. Или он не захочет меня видеть, он отвернется или захлопнет дверь перед моим носом. Он будет рассказывать друзьям, что безумная женщина его преследует, что он знать не знает, кто она такая, они случайно встретились и обменялись адресами, вернее, она выудила его адрес под ложным предлогом и теперь свалилась ему как снег на голову – хотя вряд ли он использует это сравнение, он скажет «свалилась с синего» – то есть неба, как говорят по-английски, или, наверное, на языках хинди и малаялам есть свои выражения для того, чтобы описать незваных гостей, настойчивых женщин, которые отказываются быть забытыми.

Хотя может быть – может быть – он будет рад, он встанет из-за стола и поцелует меня. Он скажет, что ждал меня. Он попросит меня остаться с ним навсегда. Ведь есть такая надежда, живущая в самых неподходящих людях и в самых неподходящих обстоятельствах – надежда на то, что все будет хорошо. Даже когда весь жизненный опыт и вся логика этого мира – всё утверждает обратное, что не бывает счастливых развязок и что «любая жизнь кончается у разбитого корыта», – я не помнила, где я это слышала, но выражение было очень точное, я твердо знала, что и моя жизнь, и жизнь Варгиза, и даже жизнь его сына закончатся у того самого разбитого корыта, – но мне хотелось верить, что перед тем, как оказаться у разбитого корыта, мы проведем какое-то время в счастливых объятиях, может быть, в этом городе, может быть, на берегу моря или где-нибудь еще, где, как в кинофильме, возлюбленные расстаются только затем, чтобы позже опять найти друг друга.

Выйдя из аэропорта и вдохнув смесь дыма и выхлопных газов, я оглянулась в поисках такси, я никогда раньше не была здесь, я никогда не ездила в индийских такси, они сразу догадаются, что я ничего тут не знаю, подумала я, они сдерут с меня огромные деньги или завезут куда-то не туда, или я случайно дам неправильный адрес, или шофер не поймет моих объяснений, но делать было нечего, я подозвала черно-желтое старое такси и показала водителю адрес на карте в телефоне. Шофер загадочно покачал головой: он опускал голову то к правому, то к левому плечу (потом много раз в Индии я видела этот жест). Мы выехали на шоссе, в хаотичное скопище машин, которые двигались едва-едва. При этом каждый водитель заставлял свой автомобиль отчаянно гудеть, но это едва ли помогало ему продвинуться хотя бы немного вперед. Между машинами лавировали моторикши и мотоциклы, на которых всегда сидело по два или по три человека. На обочине торговали фруктами. Вдруг водитель резко затормозил, меня бросило вперед, я поняла, что мы едва не врезались в грузовик. Как глупо было бы прилететь сюда и погибнуть – когда до Варгиза остались всего какие-нибудь двадцать километров. Но это было, пожалуй, не глупее, чем прилететь сюда ради кого-то, с кем провела всего несколько случайных дней в Центральной – в Восточной – Европе. И то и другое выходило странным, глупым, безумным, как во сне. Мне хотелось вернуться в аэропорт и взять обратный билет, я уже сожалела, что прилетела сюда, где все было чужим: и запах гари, и скопище автомашин, и непрестанное гудение клаксонов.

Мы ехали все дальше и дальше. Я начала беспокоиться, что такси завезет меня куда-то совсем не туда, куда мне надо было, или что мы потерялись, но машина въехала в ворота, за которыми открывался вид на обсаженную пальмами аллею. Водитель остановил машину и спросил что-то у охранников, те стали жестами показывать ему, куда ехать. Он опять закивал этим странным кивком – из стороны в сторону – и мы поехали по аллее. Здесь почти не было машин, попадались лишь редкие моторикши и велосипедисты. Головы их были закутаны в серо-коричневые шарфы. Я только сейчас поняла, что на самом деле очень холодно, холодно и промозгло, совсем не так, как я представляла себе погоду в Индии. В воздухе, несмотря на пальмы и отсутствие машин, продолжало нести гарью, так что начинало саднить в горле. Мы свернули направо, потом налево, мы ехали по очень похожей аллее, но потом сбились с пути, и водителю пришлось остановить велосипедиста и спросить у него, куда ехать.