Если бы только

Вэнс снял с себя джинсовую куртку и перекинул ее через плечо. Ничто не сравнится с пистолетом в наплечной кобуре в качестве молчаливой угрозы. Вероятно, не повредило и то, что они с Галеном выглядели побитыми, как после драки в баре.

— Наверху.

Мужчина не стал спорить и отошёл, чтобы ответить на звонок старомодного стационарного телефона.

Когда Вэнс последовал за Галеном вверх по лестнице, он услышал, как старик произнес:

— Она здесь.

Пауза. Возражение.

— Не сработает. К ней приехали приятели.

Пауза.

Возможно, брат? Он доставит неприятности? Вэнс остановился на ступенях, чтобы послушать разговор.

— Привести их? Чёрт возьми, парень, ты спятил? Я не хочу…

Пауза.

— Отлично. В шесть часов. Да, буду.

— Неохотное согласие, — тихо сказал Гален.

Его взгляд был холодным, когда он посмотрел вниз на лестницу. Секунду спустя он продолжил подниматься по ступенькам, используя трость. Часы, проведенные в тесном самолете, очевидно, не пошли на пользу его колену.

Коридор на втором этаже вёл в двух направлениях, но грохочущие звуки исходили из последней комнаты справа.

Когда напарник расправил плечи, Вэнс задумался, понимает ли бесёнок, насколько она небезразлична Галену. Как легко она может навредить ему. Хотя не только Галену. Вэнс покачал головой. Мысль её потерять ранила до костей.

Гален постучал, дверь тут же распахнулась.

— Да, оте… — глаза Салли округлились. — Гален? — её голос перешел в шёпот. — Вэнс?

Но первоначальная вспышка радости превратилась в холодное отстранённое выражение, гораздо более зловещее, чем гнев. Волосы Салли были распущены, никакого макияжа, старая футболка и джинсы. Покрасневшие глаза.

Они заставили её плакать. Вэнс почувствовал резкую боль, словно ему в грудь вонзили нож.

Её рот сжался в выражении «я-упрямее-осла».

— Идите домой, парни. Веселье закончилось.

Она захлопнула дверь прямо перед их носом так быстро, что только трость Галена удержала ту от закрытия. Хорошие рефлексы, партнёр.

И, не раздумывая ни секунды, они с Галеном навалились плечами на дверь.

Бесёнка втолкнуло обратно в очень пустую спальню. Три коробки на кровати, ещё одна на полу. Ни фотографий, ни безделушек. Стены с облупившейся краской. Никакого ковра. Шторы были грязными и изношенными. Комната была такой же приветливой, как и её отец-мудак.

— Проклятье, убирайтесь, — выпалила Салли.

Лёд исчез, и она выглядела злее, чем Глок в день вакцинации.

Гален поднял руки.

— Дашь мне десять минут? После этого можешь выгнать нас, если захочешь.

Десять минут. Она могла так долго не плакать? Салли не была уверена. Но позволить Галену высказаться будет самым быстрым способом избавиться от них. Несомненно, он скажет ей, как опасно взламывать почту Ассоциации Урожая, и будет угрожать арестом, если она не остановится. Она справится. Она ответит, что согласна, и они уйдут. Скрестив руки на груди, Салли огрызнулась:

— Отлично. Приступай.

Гален медлил. Он выглядел уставшим. Несмотря на поддразнивания, она никогда всерьёз не задумывалась о том, что он намного старше, ведь его энергия и страсть делали его похожим на её ровесника, но морщинки у его рта и в уголках глаз стали глубже. Его скула была в синяках и опухла. На челюсти красовалась двухдневная щетина. Он не брился с тех пор, как она уехала?

— Я потерял самообладание, — начал он серьёзно. — Тебе не нужно меня прощать, но я хочу, чтобы ты знала, почему я так отреагировал.

Она открыла рот, чтобы выдать что-то дерзкое в ответ, и остановилась. Гален всегда извинялся, если делал что-то неправильное, и она ценила это. Но он никогда не выглядел таким незащищённым. Всё, что она смогла сделать, это кивнуть.

— Несколько лет назад я был женат.

Да, он упоминал, что он вдовец, и его выражение лица было таким закрытым, что она не задавала вопросов.

— Я входил в оперативную группу отдела по тяжким преступлениям. Мы только что арестовали нескольких членов банды, — он втянул воздух. — Угрозы в сторону агентов не были редкостью, но я никогда не думал…

Вэнс молча стоял в стороне. В отличие от Галена, он был чисто выбрит, и под тёмным загаром на правой стороне челюсти отчетливо проступал синяк, от вида которого у Салли ныло сердце.

Гален опёрся на трость, что он редко делал, когда просто стоял. Крутой парень никогда не показывал слабость. Но она видела, что ему было больно, и её рука задрожала от потребности поддержать его, утешить.

Его голос звучал хрипло, когда он заговорил: — Моя жена находилась дома. Украшала всё для вечеринки в честь дня рождения сестры, которая должна была состояться следующим вечером.

Он смотрел на стену, его глаза были наполнены болью.

Боже, Гален. Будто её дёрнули цепью, Салли шагнула вперёд и, замешкавшись на секунду, обняла его. Она услышала, как трость упала на пол, и его руки обвились вокруг неё так крепко, что она не могла дышать.

Он удерживал её секунду, ещё одну.

— Продолжай, — прошептала она напротив его плеча.

Его голос был тихим.