Ермак. Тобол-река

Гуляющий меж стволов деревьев ветер, приносил к нему обрывки слов и звуки заунывной песни. Ветка под его ногой обутой в старые кожаные чуньи внезапно хрустнула, и звуки словно затихли. Где-то вдалеке меж деревьев кричала сорока, выдавая присутствие людей в лесу. Ефимка поежился.

Страшно одному в лесу, – ай, вон нарвется он на кучумцев. Но пока было спокойно, кроме приносимых ветром голосов. Но нужно было идти, не смотря на страх. Ефимка обернулся, пытаясь разглядеть оставленные им на стволах деревьев зарубки, но тьма поглотившая утренний лес, еще не желала отпускать его из своих цепких объятий.

Пламя костра уже явственно просматривалось сквозь стволы деревьев. Часть слов была ему не знакома, другие же напоминали татарский язык.

Он тихо подкрался к поляне и залег в одной из вывороченных ветром коряжин.

У костра сидели пятеро мужчин в татарских шапках, и в разноцветных халатах подпоясанных широкими кожаными поясами с кривой саблей. Мужчины тихо переговаривались между собой, то и дело указывая в сторону небольшой ямы, заросшей засохшим с осени папоротником, из которой торчали кожаные сапоги.

Один из сидевших у костра мужчин подбросил в прогорающий костер ветку и поправил кривую саблю на поясе: – Эмельды говорит, урус пойдет на стругах по Туре до устья Тобол-реки, там на его пути будет улус уважаемого Карачи.

Если успеет, ответил сидящий напротив него. Тобол-река и Тура скоро встанут, как и его струги. Ермаку придется зимовать в устье Тобола, где наши славные лучники смогут обстреливать его. До весны он никуда не денется. А если мы перережем ему обратную дорогу, то они с голоду сдохнут собаки.

– Но Карачу надо предупредить, – тихо произнес один из татар, иначе как с князем Епанчей будет.

Ефимка попытался подползти поближе, что бы лучше расслышать разговор кучумцев, но часть мерзлой земли остававшейся на корнях упавшей сосны, предательски осыпалась, едва не выдав его укрытие

Один из кучумцев привстал, озираясь вокруг.

– Успокойся Эдербек, – засмеялся один из воинов. Ты еще не начал сражаться, а уже боишься. До урусов далеко.

– Эдербек ничего не боится, – заявил воин, которому сейчас чуть ли не нанесли оскорбление.

– А ты Эмельды следи за языком, не то отрежу, – прохрипел татарин в меховой шапке с ушами из собольих шкурок.

– Во имя Аллаха, – произнес самый старый из кучумцев, – прекратите собачиться, иначе вы станете похожими на тех, с кем собрались воевать.

– Пора собираться, – старый татарин встал и размял онемевшие руки. Теперь Ефимка мог хорошо разглядеть его. Его жидкая бороденка в свете луны напоминала фигурку черта на табакерке, какую он видел у своих бывших хозяев солепромышленников Строгановых. Ефимка перекрестился. Старый татарин подхватил свой мешок и прихрамывая пошагал в сторону оврага.

– Якши, – произнес другой кучумлянин и направился вслед за ним.

– Эдербек догоняй, – не громко крикнул он. Один из татар продолжал сидеть у костра, рисуя какие-то рисунки на хвое. Наконец он встал и последовал вслед за ними. На дне оврага раздалось ржание лошадей.

– На конях пришли, видать стойбище не далеко,– Ефимка тихо стал пробираться сквозь заросли дикой малины в сторону реки, где стояли струги казаков.

Ермак сидел у костра подле одного из стругов.

– Что с дозором, были вести? – спросил он у подошедшего к стругу казака.

– Кучумцы пожаловали атаман. Заезжие. Разведку вели. Мальченка наш Ефимка слышал их разговор. Казак выдвинул из-за спины мальчугана лет двенадцати в рваном тулупе и заячьей шапке.

– Перескажи атаману, что у татар слышал. Он подтолкнул Ефимку вперед.

– Знаешь татарский? – сурово спросил атаман. Мальчишка утер на носу сопли: – Знаю атаман, и еще остяцский немного.

– Откуда же? В плену были у остяков, потом их князь нас Кучуму отдал. Потом мы убежали.

– Эвон, какой ногастый, – Ермак улыбнулся и потрепал Ефимку за волосы.

– Ну, говори, о чем татары говорили?

Ефимка пересказал Ермаку все, что слышал от татар, там у костра.

– Да плохо дело браты, – Ермак встал со струга. Правы кучумцы, не день два и Тура-река льдом встанет. Нужно нам поспешать к Тоболу, и навестить почтенного Карачу. Там и на зимовку встанем.

– Верно Ермак Тимофеич. Засиделись здесь, – произнес один из казаков.

– Ванька, поднимай народ православный, – крикнул Ермак одному из казаков, развалившемуся на корме струга.

– А ну казаки подъем! – громким голосом закричал казак, – Хорош спать. Он перепрыгнул через борта струга, и начал помогать остальным казакам, сворачивать пожитки.

– К Караче самому в гости пойдем. Разгуляй ему по морде.

То был один из самых жестких и умелых казаков Иван Кольцов, которого казаки промеж собой нарекли просто: Ванька Кольцо.

Казачий лагерь пришел в движение. Забулькали весла в холодной воде Туры. Взметнулись вверх казачьи стяги и святой Георгий. Над Турой вновь завеял “Двухглавый орел”. Струги отошли от берега и подняли паруса. Холодный октябрьский ветер все дальше уносил их по реке туда, где сливаются Тура и Тобол.

Послы с Камы

Первопрестольная. Грановитая палата. Год 1581

– Государь! – в палату зашел посыльный.