Эрик

Последние четыре дня Эрик скучал и делал сам себе болты для нового арбалета. За этим увлекательным занятием его и застал старый сержант, что вызывал его к Фридриху. Местный герцог оказался вполне предприимчивым. Прикрываясь расследованием, он, оказывается, узнавал возможности получить массу счастья в случае, если что-то случится с его французскими друзьями. Выяснив, что ему ничего, собственно, не грозит, он объявил их бандитами, которые средь бела дня убили византийских купцов и напали на доблестного барона. Что было дальше, очевидно: обалдевших от наглости правителя Вены рыцарей повесили, не дав опомниться, а их имущество вкупе с имуществом купцов решили разделить: половину герцогу, половину всем остальным: Вене, церкви и барону.

То есть нашему стрелку, так удачно встрявшему не в своё дело, полагалось всё личное имущество французов, а также двадцатая часть от всего товара купцов. Но даже это было много: два десятка хаубеков с разнообразными каркасными шлемами, столько же копий и мечей, мечи из сварных полос. Помимо этого — двадцать десятивёдерных бочек отменного кипрского вина сорта «Коммандария», что через полвека признают лучшим в Европе, и шестьдесят отрезов тонкой шерстяной ткани бордового, зелёного и василькового цвета. Отрезы были шириной по метру и длиной по двадцать метров. Эрику даже расположить особенно это богатство было негде. Поэтому он решил поделиться, играя на будущее. Оставив себе одну бочку вина, остальные распределил по церквам и храмам города, преподнося в дар. Священнослужители были на седьмом небе от счастья — бесплатно получить столько отменного вина! Полотно же он отвёз сразу на подворье тамплиеров и передал в дар, оставив себе всего по два двадцатиметровых отреза каждого цвета. Жан де Рэ оценил этот подарок. Так что буквально на следующий день курьер ордена отправился на Кипр с донесением, где описывалось искренне дружеское поведение достопочтенного Эрика фон Ленцбурга, а также его благородные поступки. Иными словами, нашего барона записали в друзья ордена. Куда, кстати, его уже приглашали, но он отказался, ссылаясь на слабость духа и глубокое увлечение мирскими делами. Однако материальные ценности, которые он получил за небольшую битву при «двери дома», оказались сущим пустяком по сравнению с тем, что герцог Фридрих I Банберг решил преподнести ему от себя. За бескорыстную защиту обездоленных, храбрость и сноровку в ратном деле барона Эрика фон Ленцбурга произвели в рыцари. В общем, погуляли в честь этого дела на славу. Платить за эту радость, само собой, пришлось новоиспечённому рыцарю, так что из его запасов испарилась ещё одна марка. Что же до Остронега, то он к моменту вынесения вердикта суда всё ещё был на постельном режиме, уж больно сильно его ранили французы, можно сказать, от души. Но даже в таком состоянии, услышав столь приятную новость, невероятно обрадовался и буквально посветлел лицом, наполняясь оптимизмом и удовольствием, что только ускорило его выздоровление.

Когда всё наконец закончилось, Эрик снова занялся кузнечным делом. Возможно, у вас появятся улыбки: доспехи — и из дамасской стали! Ведь из неё делали только оружие! Да, это действительно так, из этого материала делали только оружие. Но не из-за того, что нельзя было делать доспехи, а из-за очень большой сложности в производстве дамасской стали и, как следствие этого, стоимости. Да и мастерство ковального дела требуется немалое, ведь из такого материала резонно ковать только пластинчатые доспехи, а это сложные трёхмерные формы, которые ещё толком и не освоили. Да что там говорить, даже шлемы цельнотянутой конструкции ещё делать не умели. Как это ни горестно, но к моменту освоения таких навыков уже появилась сносная сталь, которая получалась в производстве значительно дешевле. Тут ещё вот какая деталь — пусть вас не ввергает в сомнение название. Дамасская сталь — это не разновидность стали. На самом деле этот материал представляет собой механическую смесь высокоуглеродистых элементов и низкоуглеродистых, соединённых путём кузнечной ковки. То есть примитивной сварки. Да и об особых свойствах дамасской стали можно говорить только после закалки. Отменный материал, особенно если нет под рукой нормальной стали, правда, дорогой очень, да и объёмы производства столь незначительны, что он доступен лишь избранным. Так вот и жили — единицы позволяли себе классные клинки, а остальные считали за великое счастье добыть хотя бы что-то железное.