Эрик

В ноябре 1221 года умер отец Марии, и на престол Никейской империи взошел зять покойного и наш старый знакомый - Иван Ватац под именем Иоанн III. Его восшествие на трон произошло в довольно тяжелой для государства обстановке. Отношения с Эпирским деспотатом критически испортились из-за ряда неудач в Болгарии, Греции и Фракии в 1217-1220 годах, когда посредством авантюр Ватаца Эпир понес значительные потери, как в живой силе, так и в ресурсах. Иными словами, Иоанн исчерпал предел доверия и не воспринимался более адекватно. Трапезундская империя силами Алексея I все последние годы сближалась с Боспорским царством на почве тесного экономического сотрудничества, уж больно нужными были для Эрика их медные рудники. Помимо прочего, сказывалось напряженное отношение между двумя империями, которые в равной степени заявляли свои права на наследный статус императора Византии. С Иконийским султанатом после неудачной совместной военной кампании 1219 года, в которой погиб цвет турецкого войска, в том числе сын султана, отношения стали стремительно охлаждаться. Да и вообще, султан, видя слабое положение империи, имел на нее определенные виды. Греческие же владения разных мелких феодалов, такие как царство Фессалоники или Ахейское герцогство, находились практически на положение сателлитов и придерживались во внешней политике позиции ведомых. В общем, ничего особенно радужного во внешней политике у империи не намечалось. Во внутренней же был сильный кризис из-за неудачных кампаний 1217-1219 годов, которые совершенно опустошили казну, вызвали голод и практически полностью уничтожили армию. Поэтому Иоанн, будучи довольно умным человеком, решил воспользоваться той небольшой и единственной зацепкой, которая у него была, чтобы удержать власть и сохранить государство - развивать мирный договор с Боспорским царством во что-то большее. Конечно, Эрик был не подарок, и он был в курсе того, что покушение, в результате которого погибла его жена, было организованно в Никее. Однако германец слыл человеком, весьма трезво смотрящим на мир, а потому оставался шанс найти с ним общий язык, ибо дружба с Никейской империей ему была выгодна. С этой целью Ватац снарядил целое посольство из нескольких сотен человек, которое 8 мая 1222 года прибыло в столицу самого могущественного суверена региона. Эрик гостей встретил эффектно и пышно. Эта картина стоит отдельного описания. Лицо царя было поросшим чуть заметной щетиной, которая заменяла собой всю волосатость на голове. Прищуренные, холодные и очень внимательные глаза голубого цвета смотрели спокойно и уверенно. Простая и лаконичная корона в виде обруча с зубцами, выполнена из золота и украшена 12 крупными, гранеными изумрудами одного оттенка. Белая приталенная рубашка из тонкого шелка очень гармонировала с коротким камзолом (до середины бедра) изумрудного цвета и ярко-алой подкладкой, который, помимо всего прочего, был украшен аккуратной вышивкой золотом. Короткие штаны - бриджи в цвет камзола были заправлены в большие, подвернутые до колен ботфорты из мягкой яловой кожи с золотыми шпорами. Само собой, аккуратно застегнутый камзол был подпоясан рыцарским поясом, который подчеркивал, как и шпоры, отношение к общеевропейской корпорации рыцарства. На самом поясе, украшенном геральдическими накладками по всей его длине, был подвязан боспорский палаш очень хорошей выделки с изящно, но не вычурно отделанными ножнами. Завершал внешний вид царя небольшой аксессуар - аккуратный перстень-печать из золота на среднем пальце правой руки. Сам трон, стоявший на небольшом пьедестале, представлял собой средних размеров кресло, в викторианском стиле (который Эрик долго и мучительно вспоминал в деталях), выполненное из железного дерева и покрытое позолотой и декоративной резьбой. Помимо прочего трон был обит красным, шелковым бархатом поверх мягких подушек седалища и спинки. Рядом с троном лежал с довольным видом большой ягуар, который завершал эффектный образ правителя могущественной державы. Пару слов нужно сказать и о самом тронном зале, в который царь вложил очень много средств и строил около пяти лет. Он располагался отдельным корпусом на главной площади столицы и представлял собой двухэтажное, продолговатое здание длиной около шестидесяти и шириной около двадцати метров, выстроенное в стиле, подражающем античным храмам Греции. Первый этаж, выполненный из ливадийского гранита, возвышался на три метра над уровнем площади и представлял собой хозяйственные помещения, без окон, с малозаметными дубовыми дверями служебных порталов. Плиты облицовки были тщательно подогнаны друг к другу, настолько, что их стыки с пары десятков шагов были практически не видны. Второй этаж представлял собой небольшую прихожую глубиной пять метров и огромный, длинный зал с шикарным балконом с дальнего торца, выходящим к морю. Вход располагался со стороны площади и предварялся широким крыльцом, поднимающимся с уровня площади до самого портика с массивной колоннадой в коринфском стиле. Облицовка внешней стороны второго яруса, портика с колоннадой, крыльца и прихожей была выполнена белоснежным мрамором с минимальным количеством прожилок. Крыша же покрыта тонкими медными листами, что очень быстро сделало ее цвет изумрудным. Внутри основного зала отделка производилась красным веронским мрамором и лионским малахитом. В качестве металлических аксессуаров были массивные бронзовые с позолотой канделябры для аккуратных масляных ламп. В общем, выбивался царь из эпохи кардинально, что, однако, не мешало ему выглядеть на приеме блистательно и произвести неизгладимое впечатление на послов, ибо те успели как раз к завершению работ над большим тронным залом.