Эра голодных псов

— Да, — Детеринг сделал глоток виски, подцепил тонкой вилочкой оливку и откинулся на спинку кресла. — Это не значит, что я собрался менять профессию… как раз наоборот. Видишь ли, то информационное поле, в котором мы с тобой оказались, до недавнего времени считалось практически недоступным. Не было, я думаю, такого вот Костаса, да и вообще трудно было представить себе, что офицер Службы сможет благополучно адаптироваться в этих условиях.

— Мне, по крайней мере, это не удаётся. — Киру передёрнуло. — Слава богу, моё дело — молчать. Но если меня о чём-то спросят…

— Спросят, так отвечай, — усмехнулся Йорг.

— Отвечать? И что? Мне всё время хочется напиться… прямо с утра. И так каждый день. Это не страх, Йорг, это… беспомощность.

— Страх беспомощности, — задумчиво уточнил Детеринг.

«Частые переходы от взбудораженности к апатии, — подумал он. — Хорошо хоть, что внешне это незаметно. Прямо как я в первые дни на Россе — в чужих горах…»

О, ему часто снились те первые дни, насквозь пробитые ледяным ветром, ослепительным полуденным сиянием недалёких снежных вершин, и — предрассветным громом барабанов в старом монастыре. Седые шпили его башен, зажатые в узком ущелье по берегам стремительной горной речки, и слабые жёлтые огоньки в окнах, издалека приветствующие Йорга всякий раз в минуты густых синих сумерек, когда он возвращался в обитель после дневной медитации на указанном наставником склоне.

Именно там он впервые смог осознать необъятность разума. Суровые скалы, местами поросшие вечнозелёным, цепким кустарником, бесконечность синего неба, тяжесть обязательной алебарды за спиной… часы медитаций навсегда вырвали его из привычного замкнутого круга человеческого мышления, и со временем Йорг Детеринг научился ощущать себя частью единой Воли Вселенной. Он знал, что это — лишь начало пути, на который уходит жизнь; но первый шаг он сделал, и азимут был верным. Теперь для него не было ни своих, ни чужих.

Был только Последний Дракон.

И Единственный Удар, к которому нужно готовиться даже на пороге вечности, потому что на второй, скорее всего, судьба не отпустит времени…

— Когда я вижу корварцев, у меня возникает ощущение какого-то обмана, — произнесла Кира. — Как будто они… смеются над нами. А мы им верим…

— Это не так, — отозвался Детеринг, выпадая из задумчивости. — Нужно только понять, что у них другие правила и постулаты. Более сложные, чем те, к которым мы привыкли. Я знаю, что с ними трудно — они кажутся столь похожими на нас ментально, но эта схожесть обманчива. Совершенно другая эволюция, другие взаимоотношения полов, другой мотивационный вектор… боюсь, что играть с ними в «большие шпионские игры» мы не сможем никогда, даже через тысячу лет.

— Ну, они старше нас, — приподняла брови Кира.

— Не в этом дело. Корварцы на самом деле — уникальная по-своему «цивилизация игры». Телесное устройство всегда объясняет многое. Наши предки убивали себе подобных за лучший кусок добычи и за право воспроизводства, при этом фемаль далеко не всегда могла решать, чьё семя ей носить. Фемаль корвари способна регулировать зачатие по своему желанию. Этот физиологический казус решает всё. У неё может быть сколько угодно мужей, но выбор, от кого рожать, — всегда прерогатива будущей матери. Всего лишь физиология… но именно поэтому у корварцев по-другому работает подсознание.

— А критерий отбора? — спросила девушка.

— Самый изящный игрок. — Йорг наклонил бутылку над своим стаканом. — Один мой преподаватель говорил так: «Шахматы по-корварски — это фигур двести у каждого, и все разные…»

— Какой же должна быть доска?

— Большой, как ты понимаешь. Но всё же поменьше футбольного поля, я думаю: они не одни на свете.

— Да ты в них уже влюбился, — дёрнула плечом Кира. — Как так?

— В каком-то смысле, — засмеялся в ответ Йорг. — Да! Я много читал о них — нет, не наших, конечно же, авторов… ни у кого не было таких сказочных королевств, и никто не строил таких гигантских паровозов. И у них не было ни рабства, ни даже крепостного права — никогда, никогда, понимаешь? Вместо скотов и идиотов у них были философы и художники… думаешь, я преувеличиваю? Ха… А ещё у них водилось странное насекомое, которое из-за жирного веса никак не могло летать на своих маленьких крылышках. Но — летало. И один принц разгадал, как работает его природный электроантиграв! Только через поколение поняли, отчего этот жук летал исключительно на закате: крылья были ещё и солярными батареями. У нас не было ни таких жуков — ни таких принцев, а это важнее…