Епистинья Степанова

Подаренная матерью икона заняла место в красном углу. Рядом с нею появились и другие иконы: в хату зашли однажды монахини из монастыря святой Марии Магдалины, ходившие по хуторам и станицам проповедовать слово Божие, и оценили душевную тонкость, искреннюю почтительность к вере молодой хозяйки; завязались добрые отношения. В праздники перед иконами горел бледной точечкой огонек лампадки; каждый вечер Пестя молилась, обращаясь душой к Богородице, читала принятые молитвы, а еще молча, бессловесно сообщала ей свои желания и благодарности, набиралась душевного равновесия, покорности судьбе. Звон колоколов монастыря, доносившийся до хутора со стороны видневшихся в ясную погоду белых церквей и колокольни, согревал и укреплял душу Пести, снимал чувство одиночества.

В матицу Михаил вбил крюк, на который повесили колыску. Из нее подавал голосок и тянул ручки Саша.

Почти четверть века колыска висела на этом крюке. Бывало, не успеет малыш как следует обжить свой маленький домик, а уж ему, несмотря на возмущение и плач, приходится отдать его новому маленькому жильцу. Иногда, изредка, колыску выносили и ставили на «горище», на чердак, но ненадолго; вскоре ее опять доставали и, обтерев еще неуспевшую насесть пыль, вешали на тот же истершийся крюк в матице.

На самых ранних фотографиях Епистинья — красивая женщина с уже выросшими младшими Илюшей и Сашей. Фотографии далеких лет не сохранились: нет ни одной фотографии Михаила и старшего сына Саши, нет и фотографий Епистиньи, когда она была еще Пестей, хотя такие фотокарточки в доме имелись.

В войну, перед приходом на хутор немцев, Епистинья собрала многие фотографии, письма, другие документы, положила в железный ящичек и закопала на участке. Зарывала второпях, ночью, в темноте, и, когда немцев через полгода прогнали, она пыталась тот ящичек откопать, но забыла, где именно она вырыла для него ямку. Так и не нашла тогда. А затем надвинулось такое горе, что ящичек совсем выпал из забот и из памяти.

Но какой-то неуверенный слух о зарытом ящичке в роду остался. Позже, когда Епистиньи не стало, а в хате на хуторе открылся музей, который стал собирать материалы о жизни матери, вспомнили и про это предание о ящичке. Сотрудники музея перекопали много земли на участке, во всех подходящих местах прощупали землю металлическим заостренным прутом, затем договорились с военными и пригласили саперов, которые обшарили участок чуткими миноискателями, слушая в наушники сигналы земли. Но земля молчала.

Был ли тот ящичек в действительности или это чье-то смутное предположение, остается неразгаданным. А может, ящичек сделан из дерева и, конечно же, истлел, а может, ящичком Епистинья назвала коробку из тонкого листового железа, которую быстро съела ржавчина.

Мы же можем грустно сказать, что никакой самый чуткий миноискатель или любой другой в тысячу раз более сложный прибор не вернет нам ту прошедшую жизнь во всех ее красках, звуках, чувствах, подробностях; не вернет ощущение того загадочного, удивительного, что называется жизнью, что прошло, утекло.

Как жить и зачем?

Но зачем мы вглядываемся в прошлое, разбираемся в давних событиях, что хотим там найти? Сейчас ведь совсем другая жизнь!.. Прошлое, прошедшее вообще притягательно. Ну и главное — прошлое дает нам возможность видеть, как прожили свои жизни многие люди, как жил в веках весь наш народ, куда он шел, чего добивался, к чему пришел. Жизнь многих людей и всего народа перед нами от начала и до конца со всеми радостями и горем, удачами и ошибками. Можно видеть, сравнивать со своей, с сегодняшней, думать, мотать на ус.

Что такое жизнь? Как жить? Зачем?.. Вопросы эти вставали и встают перед каждым живущим на земле; над этими вопросами бились и мудрецы древности, и великие наши писатели, и философы, и всякий живой человек. Вроде бы и найдены ответы, но каждый живущий снова и снова ищет свой, пытается ответить не только умными и глубокими рассуждениями, но и просто всей своей жизнью, своим опытом жизни, своим способом жить. И эта реальная жизнь многих людей притягательна и поучительна, наполняет и твою собственную чем-то недостающим, будто прожил еще не одну жизнь.

Наиболее естественной, наполненной глубоким смыслом издавна считалась многими мудрецами жизнь крестьянина. Это — выверенная веками норма, основа жизни народа, всякого человека, семьи. Крестьянин рождается и живет на земле, рядом с растениями и животными, выращивает хлеб, живет в своем доме, с родителями и детьми, своим трудом добывает себе пропитание, находится в гармонии и живой связи с природой, чьи сложные, глубокие и яркие проявления воспитывают в нем мудрого, думающего человека, прирожденного философа. У него целостное представление о мире, о жизни с ее взаимозависимостями, постоянными кругообращениями, началом и концом, рождениями и умираниями, и сам он умирает в окружении детей и внуков на той же земле, где родился, кладут его рядом с его почившими предками. И он знает, умирая, что дети будут приходить к месту его упокоения.