Эпилог (СИ)

     - Значит, помогли тренировки, - признал он успешность занятий. - Но за удар исподтишка будешь извиняться. 

     И я извинялась. Губами и руками. Собой. 

     Вообще, Мэл решал наши разногласия зачастую единственным методом. Постелью. Уговоры, шантаж, примирения, наказания - он добивался своего через близость и искренне недоумевал, когда я сообщала в лоб: "Ты пытаешься манипулировать мной". 

     Мэл стал принимать решения за нас двоих, не спрашивая моего мнения. К примеру, как-то в столовой Макес предложил пойти на первый прогон новой программы труппысабсидинтов*, но Мэл сказал, не задумываясь: 

     - Извини, друг, мы не можем. 

     Но ведь могли, и вечер оказался свободным! 

     Или Мэл соглашался на деловой ужин от моего лица и объяснял так: 

     - Эва, очень нужно, чтобы ты была рядом. От этого зависит мое продвижение вверх. 

     Или ставил перед фактом: 

     - В воскресенье обед у твоего отца. 

     - Но я собиралась пойти к Марте! 

     - Отмени. Будут дальние родственники по линии Влашеков. Нужно с ними познакомиться. 

     Я артачилась. Вставала в позу, возмущаясь произволом. Бастовала. Обижалась. Высказывала. 

     Мэл уговаривал, упрашивал и мирился тем единственным способом, который, как он думал, действовал безотказно. И я переносила встречу с Мартой из-за ненавистного обеда с ненавистными родственниками, но совсем по другой причине. Потому что при всех недостатках Мэла и при его стремлении управлять моей жизнью, любила его. Распыляя удобрения в оранжерейном боксе, я вспоминала о Мэле. И играя с подросшей дочкой Марты, думала о нем. И в косметическом салоне мысли роились около Мэла. Я любовалась им, спящим. Мэл - нерушимая скала в штормовом море. Моя крепость, мой мир. С ним надежно. Он весь мой, даже когда упрямится или злится. Еще посмотрим, кто и кого перевоспитает. 

     После очередного выяснения отношений Мэл утихал, но ненадолго. Одно время он надумал задабривать меня драгоценностями. Помнится, я долго пребывала в изумленном ступоре, разглядывая золотой браслет на черном бархате. И потребовала не заниматься транжирством. 

     - Гош, мне важен ты, а не побрякушка в коробочке. 

     - Правда? Покажи, как тебе важно. 

     "Важно" - это обязательное "люблю" и поцелуй. Ну, и всё, что к ним прилагается. 

     

     После новогодних праздников Мэл повесил над кроватью странную маску из потемневшего дерева с провалами рта и пустых глазниц. В первом приближении материал оказался не то камнем, не то сплавом - непривычно легким и гладко отполированным. О возрасте маски сказали притупившийся блеск полировки и сеточка трещин на поверхности.