Эпидемии и Народы

на чуму, становился на якорь в изолированном месте и оставался там сорок дней без общения с сушей, не всегда реализовывалось на практике, и даже когда это происходило, крысы и блохи иногда могли попасть на берег, в то время как люди были лишены такой возможности. И все же во многих случаях подобные меры предосторожности должны были сдерживать распространение чумы, так как, если изоляцию удавалось обеспечить, сорока дней было вполне достаточно, чтобы цепочка инфекции выгорела дотла среди любой корабельной команды. Поэтому карантинные правила, которые в XVI веке стали всеобщими в портах христианской части Средиземноморья, были вполне убедительными.

Но чума продолжала просачиваться и через эти барьеры, по-прежнему будучи важным демографическим фактором во всех частях Европы в конце Средних веков и в начале Нового времени. В Средиземноморье доступ к устойчивому вместилищу инфекции грызунов был особенно легким через порты Черного моря и Малой Азии³⁷. Поэтому вспышки чумы были достаточно частыми, чтобы карантинные администрации всех крупных портов постоянно функционировали вплоть до XIX века, когда появление новых представлений об инфекционных болезнях привело к ослаблению старых правил³⁸. Последняя значимая вспышка чумы в западной части Средиземноморья произошла в 1720-1721 годах в Марселе и его окрестностях³⁹, однако до XVII века

---------

³⁷ Фундаментальная работа — Daniel Panzac, "La Peste a Smyrne au XVIIIe Siecle", Annates: Economies, Societes, Civilisations, 28 (1973), pp. 10711093. Пол Кассар (Paul Cassar, Medical History of Malta (London, 1964), pp. 175-190) документирует появления чумы на Мальте до XIX и XX веков и описывает во всех подробностях традиционные методы карантина в этом средиземноморском порту.

³⁸ Срв. Erwin R. Ackerknecht, "Anticontagionism between 1821 and 1867", Bulletin of the History of Medicine, 22 (1948), pp. 562-569.

³⁹ Георг Штикер (Georg Sticker, Abhandlungen aus der Seuchengeschichte, I, 222-236) насчитывает 87666 умерших, или 35% населения пораженных эпидемией частей Прованса. См. детали в: Paul Gaffarel et Mis de Duranty,

- 251 -

спорадические появления чумы, уносившие за один год вплоть до трети или половины населения того или иного крупного города, были обычным явлением⁴⁰. Например, венецианская статистика, которая ко второй половине XVI века стала полностью надежной, демонстрирует, что в 1575-1577 годах, а затем в 1630-1631 годах от чумы умерла треть или больше населения города⁴¹.

За пределами Средиземноморья контакты европейцев с чумой были не столь частыми, а государственные администрации в позднем Средневековье и раннем Новом времени были менее компетентны. В результате чума являлась реже, но при этом — по меньшей мере иногда — была и более катастрофической. Особенно интересен случай вспышки чумы в северной Испании в 1596-1602 годах. Согласно одному из подсчетов, только в ходе этой эпидемии умерли полмиллиона человек. Последующие вспышки в 1648-1652 и 1677-1685 годах привели к тому, что численность испанцев, умерших от чумы в XVII веке, более чем удвоилась. Таким образом, следует признать, что Pasteurella pestis была одним из существенных факторов упадка экономической и политической мощи Испании⁴².

В Северной Европе отсутствие четко очерченных публичных карантинных мер и административных процедур (как религиозных, так и медицинских) на случай чумы

---------

La Peste de 1720 a Marseille et en France (Paris, 1911); J. N. Biraben, "Certain Demographic Characteristics of the Plague Epidemic in France, 1720-1722", Daedalus (1968), pp. 536-545.

⁴⁰ См. обзор в: Roger Mo Is, Introduction a la demographie historique des villes d'Europe du XIVе auXVIIIеsiecle, 3 volumes (Louvain, 1954-1956).

⁴¹ Daniele Beltrami, Storia della Popolazione di Venezia (Padua, 1954).

Детальное описание общественных мер, при помощи которых справлялись с чрезвычайной ситуацией чумы 1575-1577 годов, срв. в: Ernst Rodenwalt, Pest in Venedig, 1557-1577: Ein Beitrag zur Frage der Infektkette bei den Pestepidemien West Europa (Heidelberg, 1953).

⁴² Срв. Bartoleme Bennassar, Recherches sur les Grandes Epidemies clans le Nord de 1'Espogne a la Fin du XVIIIе Siecle (Paris, 1969).

- 252 -

и слухов о ней обусловило значительный масштаб народных проявлений ненависти и страхов, вызванных этой болезнью, В частности, на поверхность выплескивалось давнее недовольство бедных в отношении богатых⁴³. Локальные бунты и грабежи частных жилищ иногда подвергали социальную ткань суровой проверке на прочность.