Эпидемии и Народы

невозможно сказать ничего столь же определенного, хотя совершенно нет сомнений в том, что гибель от чумы оставалась существенным фактором для демографии континента до XVIII века³². Если допустить, что сокращение население континента продолжалось столь же долго, как и в Англии — это допущение требует бесчисленных локальных исключений, но в целом достоверно³³,— то период, который потребовался средневековым популяциям для поглощения шока возобновлявшейся заболеваемости чумой, похоже, составил 100-133 года, то есть примерно пять-шесть человеческих поколений. Это в значительной степени сопоставимо с тем временем, которое затем потребовалось американским индейцам и островным популяциям Тихого океана для еще более радикального приспособления к изменившимся эпидемиологическим условиям, и предполагает, что, как

---------

Cambridge Historical Journal, 7 (1941), pp. 23-41; J. M. W. Bean, "Plague, Population and Economic Decline in England in the Late Middle Ages", Economic History Review, 15 (1963), pp. 423-436; J. С Russell, "Effects of Pestilence and Plague, 1315-1385", Comparative Studies in Society and History, 8 (1966), pp. 464-473; Sylvia Thrupp, "Plague Effects in Medieval Europe", idem., p. 474

слл.; A. R. Bridbury, "The Black Death", Economic History Review, 26 (1973), pp. 577-592.

³² Срв. Roger Mo Is, Introduction a la Demographie Historique des vales d'Europe duXIV auXVIIIеSiecle (Louvain, 1956), II, pp. 426-459.

³³ Срв. J. C. Russell, Late Ancient and Medieval Population, pp. 113-131, Расселл подытоживает свои зачастую неубедительные данные следующим образом: «Последствия чумы были в высшей степени схожими везде, где их можно обнаружить. На основании свидетельств, представленных в предшествующей главе, с 1346 года до конца XIV века мы допускаем 40-процентное сокращение населения, за исключением более сухих климатических зон. Численность населения, достигнутая к концу этого периода, была в целом статична в течение еще продолжительной части XV века, хотя в одних местах население продолжало сокращаться, а в других ситуация улучшалась... Около 1500 года население всей территории [Европы и Северной Африки] было по-прежнему значительно меньше, чем незадолго до Черной смерти. К 1550 году оно выросло примерно до уровня, предшествовавшего появлению чумы». Ibid., p. 131.

- 249 -

и в случае с австралийскими кроликами, подвергшимися заражению миксоматозом в 1950-1953 годах³⁴, здесь присутствует действие естественных ритмов, ограничивающих и очерчивающих демографические последствия контактов с исходно крайне летальными инфекциями.

Впрочем, одновременно с этим биологическим процессом шел и процесс культурный, в ходе которого люди (а возможно, и крысы) узнавали, как минимизировать риск инфекции. Сама идея карантина присутствовала уже в 1346 году — она проистекала из тех библейских фрагментов, которые предписывали изгонять прокаженных. Благодаря тому, что к заболевшим чумой относились так, как будто они на время заболели проказой³⁵, сорокадневный карантин фактически стал стандартной мерой, и те, кто остался в добром здравии, находили открытый и получивший одобрение способ выразить свои страхи и проклятия болезни. Но поскольку до самого конца XIX века никто не знал о том, какую роль в ее распространении играли блохи и крысы, карантинные меры не всегда были эффективны. Тем не менее, поскольку делать хоть что-то было психологически более предпочтительным, чем предаваться апатичному отчаянию, карантинные правила стали институализироваться — впервые в Рагузе (Дубровнике) (1465), а затем в Венеции (1485), и пример этих двух торговых портов на Адриатике был в дальнейшем широко воспроизведен повсюду в Средиземноморье³⁶. Требование, чтобы каждый корабль, прибывающий из порта, где имелось подозрение

---------

³⁴ Об австралийских кроликах см. выше (Глава II); об американских индейцах см. ниже (Глава V); о популяциях островов Тихого океана срв. Macfarlane Burnet, "A Biologist's Parable for the Modem World", Intellectual D/gest (March 1972), p. 88.

³⁵ George Rosen, A History of Public Health (New York 1958), p. 67.

³⁶ Относительно Рагузы срв. Miodrag В. Petrovich, A Mediterranean City State: A Study of Dubrovnik Elites, 1592-1667 (Unpublished Ph.D. dissertation, University of Chicago, 1974); относительно Венеции см. Frederic С. Lane, Venice: A Maritime Republic (Baltimore, 1973), p. 18.

- 250 -