Эмма

Эмма по-прежнему думала, что влюблена. Ей лишь не полностью было ясно насколько. Поначалу казалось, что сильно, потом – что самую малость. Ей очень нравилось слушать разговоры о Фрэнке Черчилле, и потому она наслаждалась обществом мистера и миссис Уэстон даже более обыкновенного. Эмма часто о нем думала и с нетерпением ждала его письма, чтобы узнать, как он поживает, как его настроение, как его тетушка и есть ли надежда на его приезд в Рэндаллс весной. С другой же стороны, она не могла назвать себя несчастливой и, не считая того первого утра, с не меньшим удовольствием, чем обычно, занимала себя делами, была бодра и весела. Сколь бы ни был очарователен Фрэнк Черчилль, Эмма все же понимала, что у него есть и недостатки. Сидя за рисованием или рукоделием, она много о нем думала и сочиняла сотни разных сюжетов об их привязанности, от занимательных диалогов до изящных писем, и всякий раз, после каждого воображаемого признания отвечала ему отказом. Их чувства неизбежно оставались всего лишь дружескими. Каждая встреча заканчивалась, хоть нежным и теплым, но все же расставанием. Когда Эмма это осознала, то поняла: не слишком-то она и влюблена. Хотя она уже давно и твердо решила никогда не покидать отца и не выходить замуж, Эмма знала, что сильные чувства повергли бы ее в бо́льшие страдания при необходимости выбрать между отцом и любовью.

«Мне даже ни разу не пришло в голову слово „жертва“, – думала она. – В моих благоразумных ответах и осторожных отказах нет и намека на то, что я иду на какую-то жертву. Подозреваю, не так уж и нужен он мне для полного счастья. Оно и к лучшему. Я, понятное дело, сама себя не стану убеждать, будто мои чувства сильнее, чем есть на самом деле. Мне и так хватает. Влюбись я сильнее, только пожалела бы об этом».

Его чувствами она, в общем-то, тоже была вполне довольна.

«А вот он, несомненно, очень сильно влюблен, все на это указывает – да-да! По уши влюблен. И когда он снова приедет, мне, если чувства его еще не пройдут, следует быть осторожной и не поощрять его. Непростительно было бы вести себя иначе, ведь я для себя уже все решила. Впрочем, я и до этого его не поощряла, и он сие должен понимать. Нет, если бы он думал, будто я разделяю его чувства, то не выглядел бы таким несчастным. Если бы он думал, что его поощряют, то вид его и речи при прощании были бы другими. Но мне все же стоит быть начеку. Вдруг его чувства останутся прежними… Хотя я в этом сомневаюсь, он человек не такой. Ему постоянство не свойственно. Его чувства сколь сильны, столь и переменчивы. Словом, как ни посмотреть, хорошо, что счастье мое от него не зависит. Скоро я окончательно оправлюсь, и все это останется лишь теплым воспоминанием. Говорят, в жизни все влюбляются хотя бы один раз, и мне, можно сказать, повезло».

Когда же миссис Уэстон получила от него письмо, Эмма прочла его с таким удовольствием и восторгом, что сначала даже покачала головой, прислушиваясь к своим чувствам и отмечая, что недооценила их силу. Письмо было длинное, хорошо написанное. В нем Фрэнк Черчилль во всех подробностях описывал свое путешествие и свои ощущения, естественным образом выражал любовь, признательность и почтение, а это, безусловно, делало ему честь. Он живо и точно описывал все, что привлекло его интерес. Ни подозрительно витиеватых извинений, ни фальшивой озабоченности, напротив – письмо было проникнуто самым искренним чувством к миссис Уэстон. Перемена от Хайбери к Анскому, разница в их обществах описывались поверхностно, но этого было достаточно, чтобы понять, как сильно они чувствуются и сколько всего, возможно, было бы об этом сказано, если бы не рамки приличия… Было Эмме отрадно увидеть и свое имя. Мисс Вудхаус упоминалась не один раз, и всякий – в связи с чем-нибудь приятным: то комплимент ее вкусу, то воспоминание о чем-то, что она ему говорила. Лишь в конце письма ее имя не было украшено подобной изысканной похвалой, но Эмма все же и здесь распознала оказанное ею на него воздействие и сочла этот отрывок, пожалуй, наибольшим комплиментом из всех. В самом нижнем тесном уголке Фрэнк Черчилль приписал: «Как вы знаете, во вторник я не успел попрощаться с милой подружкой мисс Вудхаус. Прошу, передайте ей мои извинения и мое почтение». Эмма не сомневалась, что он это написал ради нее. Он вспомнил о Харриет лишь потому, что она ее подруга. Известия об Анскоме и планах Фрэнка на будущее оказались не хуже и не лучше, чем предполагалось: миссис Черчилль еще не поправилась, и он даже представить не осмеливался, когда сможет вновь посетить Рэндаллс.