Эмма

Фрэнку Черчиллю довелось потанцевать в Хайбери однажды, и теперь его душа просила продолжения, а потому в тот вечер, когда мистера Вудхауса уговорили вместе с дочерью посетить Рэндаллс, последние полчаса молодые люди горячо строили планы на этот счет. Идея принадлежала Фрэнку, и он же в основном рвался воплотить ее в жизнь, Эмма же лучше него судила о возможных трудностях и хотя бы задавалась вопросами наподобие где провести бал и кого пригласить. Однако и ей хотелось вновь показать обществу, как восхитительно танцуют вместе мистер Фрэнк Черчилль и мисс Вудхаус, к тому же в этом деле она могла, не краснея, сравнить себя с Джейн Фэрфакс, да, в общем-то, и просто, без всяких тщеславных помыслов хотелось потанцевать. Так что Эмма принялась помогать молодому человеку мерять комнату шагами, чтобы выяснить, много ли человек туда поместится, а потом так же измерять вторую, точно такую же гостиную в надежде, что, вопреки уверениям мистера Уэстона, она все же окажется чуточку побольше.

Первое предложение или, вернее, просьбу Фрэнка Черчилля продолжить танцы, начатые у мистера Коула, в Рэндаллсе, собрать то же общество и обратиться за помощью к той же пианистке встретили с полным одобрением. Мистер Уэстон загорелся сей мыслью, а миссис Уэстон с готовностью согласилась играть весь вечер, покуда танцорам не надоест. Тут все принялись подсчитывать, кто придет и сколько потребуется каждой паре места.

– Вы и мисс Смит, да еще мисс Фэрфакс – это трое, еще сестры Кокс – это пятеро, – повторялось из раза в раз. – Кроме того, двое Гилбертов, младший Кокс, мой отец, да я, да еще мистер Найтли. Как раз хватит для приятнейшего вечера. Вы и мисс Смит, да мисс Фэрфакс – трое. Сестры Кокс – пятеро. А для пяти пар места здесь больше чем достаточно.

Но вскоре от кого-то послышалось:

– А хватит ли здесь места для пяти пар? Мне кажется, нет.

А от другого:

– И потом, ради пяти пар даже не стоит что-либо затевать. Пять пар – это ничто, это совершенно несерьезно. Ну кто приглашает пять пар? Такое количество позволительно только для танцев внезапных, незапланированных.

Кто-то добавил, что скоро к мистеру Гилберту приезжает мисс Гилберт, его сестра, а значит, нужно пригласить и ее. Кто-то сказал, что, разумеется, в прошлый раз и миссис Гилберт не отказалась бы присоединиться к танцам, если бы ее кто-нибудь пригласил. Тут уж упомянули и второго из младших Коксов, и, наконец, мистер Уэстон вспомнил, что нужно позвать кое-каких дальних родственников да еще семейство одного старинного приятеля, которое нельзя забыть ни в коем случае. Так, пять пар стали уже десятью, и вновь вернулись заботы, как же их всех разместить.

Две гостиные находились ровно напротив друг друга. Было предложено открыть двери и таким образом сделать из комнат, соединенных коридором, одну общую залу. Казалось, лучше мысли у них еще не возникало, однако большинству и она не понравилась. Эмма заявила, что так будет неудобно, миссис Уэстон волновалась, где же тогда им всем ужинать, а мистер Вудхаус и вовсе не желал ничего слушать о подобной угрозе здоровью. Он так расстроился, что и рассуждать об этой затее дальше не стоило.

– Ах, нет! – сказал он. – Это просто верх неблагоразумия. Эмма такого не выдержит! У Эммы слишком слабое здоровье. Она подхватит ужасную простуду. И бедняжка Харриет тоже. И все вы. Миссис Уэстон, вы ведь сляжете в постель. Не позволяйте им затевать сие безумство. Ах, прошу вас, не позволяйте! – и, понизив голос, добавил: – Этот молодой человек в высшей степени безрассуден. Только не говорите его отцу, но его поведение оставляет желать лучшего. Он весь вечер чрезвычайно непредусмотрительно распахивает двери нараспашку. Совершенно не думает о сквозняках. Не хочу настраивать вас против, но поведение его оставляет желать лучшего!

Миссис Уэстон такой приговор расстроил. Она прекрасно понимала, что мистер Вудхаус не шутит, и постаралась сказать все возможное, чтобы оправдать пасынка. Все двери тут же закрыли, идею с коридором забыли и вернулись к первоначальной мысли разместиться в одной комнате – в той, где они сейчас находились. Фрэнк Черчилль был настолько полон энтузиазма, что решительно уверял всех, будто этой гостиной, которую еще четверть часа назад некоторые называли маленькой даже для пяти пар, вполне хватит для десяти.

– Зачем нам столько лишнего места? – говорил он. – Это чрезмерная роскошь. Десять пар прекрасно здесь поместятся.

Эмма возразила:

– И как мы все сюда набьемся? Это же будет толпа! Какое удовольствие танцевать, когда и повернуться негде?

– Вы совершенно правы, – со всей серьезностью согласился он. – Ничего хуже быть не может.

Тем не менее он продолжил свои подсчеты и через некоторое время заявил:

– Я уверен, что для десяти пар места вполне хватит.

– Нет-нет, – продолжала Эмма, – где же ваш здравый смысл? Какой ужас – стоять вплотную! Что может быть хуже, чем танцевать в толпе, да еще и в такой маленькой комнате!