Элвис жив

– Молодец, Максик, – сказала она и улыбнулась опоздавшему ученику. – У тебя «отлично» за диктант. Вот, я поставила пятерку, а рядом написала красными чернилами слово «молодец». Покажешь маме. Обязательно. – Она отложила ручку, зачем-то поправила идеально уложенную прическу и протянула металлическую коробочку с крышкой, украшенной разноцветными ягодами.

Максим вытянул из коробочки ближайший леденец, чуть слышно буркнул: «Извините, Марья Иванна!» – и ринулся прочь, но уже другим маршрутом: в коридор, по лестнице, через холл, мимо совершенно пустого гардероба, возле которого сейчас никто не сидел. Толкнул прежде запертую дверь – она беспрепятственно распахнулась – и оказался на улице.

Перед школой было по-прежнему безлюдно.

И только на полпути к гостинице его встретил Элвис. На лице его жило глубокое сочувствие.

Пока они возвращались, он не сказал ни слова, угрюмо вышагивая рядом с подопечным. И только когда оказались в холле, открыл рот:

– Не то, старик… Пойдем в бар, Бакс все еще там.

Рэпер сидел у стойки напротив дяди Сережи и опять пил пиво. Теперь он уже не морщился. Видимо, ад понемногу брал его в свои когти.

– Хлебни-ка «Миллера», бро. – Бакс похлопал по табурету рядом с собой. – Полегчает.

Но Максим уже ничего не видел и не слышал – на него снова нахлынули воспоминания. 

* * *

Ему восемь лет. Он стоит возле старой машины, из-под которой торчат ноги водителя. На ногах сапоги со смятыми голенищами. Папа и мама такую обувь называют «кирзачами».

Рядом крутятся и другие мальчишки. Многие смотрят на торчащие ноги с уважением.

– Вовка! Дай-ка мне ключ на тринадцать! – доносится из-под машины хриплый мужской голос.

Один из мальчишек тут же бросается к разложенным на траве инструментам и просовывает в щель между днищем и травой гаечный ключ.

Вместо слов благодарности из-под машины раздается гневное:

– Да не этот, мать твою! Вон тот, старый!

Маленький Максик первым понимает, что именно нужно дядьке, и сует под днище покрытую легкой ржавчиной железяку.

– Во! Другое дело! – удовлетворенно говорит водитель. – Молодец!

Это «молодец» звучит совсем не так, как у Марьиванны, и наполняет Максика гордостью за свою догадливость. 

* * *

– Знаешь, бро, – Бакс улыбнулся, – а ведь эту бурду вполне можно употреблять. Другой-то все равно уже не будет.

– Не то, – сказал Элвис, сочувственно глядя на Максима.

Оказывается, они уже сидели за столиком у окна, тем самым, за которым совсем недавно он пил пиво с Лехой Севасом. И когда только успели перебраться сюда от стойки?

– А ты брякнешь ему, если окажется то, что нужно? – Бакс одним глотком прикончил остаток пива в бокале.

Перед Максимом тоже стоял бокал – совершенно нетронутый.

Элвис подвинул его к рэперу:

– Зачем? Он поймет и без моей помощи.

Максим совершенно не удивился обещанию гида – он уже и сам догадывался об этом. И продолжал выволакивать из памяти давно забытые события. 

* * *

Лена садится в машину и устраивается на сиденье, отыскивая удобную позу и оглядывая убранство салона.

Максим горд донельзя – ведь у него самая настоящая «волга» ГАЗ-24 красного цвета, чрезвычайно модная машина. Такой обзавестись очень и очень непросто. И глубоко плевать, что он купил ее бэушной, через комиссионку. Не у всех есть такие возможности. Большинство годами стоит в очереди, с завистью провожая тебя взглядом, когда ты гордо катишь мимо…

На Лене желтая блузка и короткая коричневая юбка в крупную клетку. В придачу солнце освещает ее голые коленки, и это та еще картинка!

Максим улыбается. Он молод и счастлив. У молодых всегда счастливые свидания, других и быть не может. Рука Максима поворачивает ключ в замке зажигания. Двигатель оживает, и начинается их первое совместное путешествие… 

* * *

– Не то, старик? – сочувственно спросил Элвис.

– Не то, старик, – эхом отозвался Максим.

В нем вспыхнуло возмущение собственной недогадливостью.

Столько воспоминаний, и все – ненужные. Вроде и о ключах, да только не тех…

А как докопаться до нужных? Может, тут, в баре, они и вовсе не придут? При дяде Сереже, опять протирающем посуду… При Баксе, продолжающем лакать свое пиво… При Элвисе с его бесконечным сочувствием… Нет, обстановка здесь определенно память не освежает. Хорошо хоть, зомбоящик над музыкальным автоматом выключен и не отвлекает очередными новостями из будущего. Но надо что-то менять! Иначе так тут и просидишь в отупении.

Он поднялся из-за стола:

– Я пойду к себе в номер.

– А нам с тобой можно, бро? – тут же отозвался Бакс.

Очень хотелось грубо заявить: «Хрен вам в сумку, орлы! Перетопчетесь!» Но какой смысл обижать мужиков? В конце концов, вовсе не они виноваты в том, что память у тебя оказалась такой короткой.

– Куда ж от вас денешься? Валяйте!

– Кул! Я вот только пивасик добью, и жди нас в гости.

Максим кивнул бармену, вышел в холл и поднялся по лестнице на свой этаж.

А ноги-то, оказывается, уже не болят.

Он вошел в номер и расположился на постели, устроившись прямо поверх покрывала. Согнул вдвое подушку и пристроил на сгибе затылок.

Может, так память лучше заработает?

Но тут в номер подтянулась парочка друзей.