Эльмира Нетесова Мгновенья вечности

— Толян! Если он у своих стащит, поверь, они сами его вычислят и разборку с ним устроют. Такое уже было. Воришки не прижились. А крупные, фартовые, переждав время, сами уедут. Им в поселке делать нечего. Да и с какого фига стану дергать мужика, если его никто не ищет? У нас уже были несколько оговоров. Порядочных людей оклеветали беженцы. Мы запросы разослали. Связались с бывшими республиками, оказалась клевета на порядочных людей. Вот последний пример: бывшего любовника вздумала наказать женщина. Такое насочиняла, впору в наручники и к искпючиловке приговаривай. Сделали запросы, весь банк данных переворошил угрозыск. Прокуратура архив на дыбы подняла. И ничего! Никаких сведений о человеке. Занялся этой заявительницей наш следователь. Саму вызвал на допрос. В результате получила за клевету три года реальных. Теперь на зоне отдыхает. Конечно, обратно в поселок ее не возьмем...

— Может, оно и верно. Но все ж знать о тех, кто к нам едет, нелишне! Потом меньше проблем! Хоть будем знать, от кого чего ждать? Ведь, по сути, принимаем как котов в мешке!

— Толик, так было с первыми новоселами, теперь все иначе! Хотя от случайностей никто не гарантирован,— согласился Илья Иванович, поставив точку на споре. И все ж спросил:

— А кто сама твоя попутчица? Неужели не расколол? Такого не может быть!

— Ну как же? Конечно, выведал! Одиночка, без детей и родителей! — сказал под смех Терехиных.

— А конкретнее? Чем занимается у нас, зачем в город ездила?

— Она кондитер! Но свой цех открыть не может. Говорит, что денег нет. Вот и решила в городе устроиться. Там работа есть, но нет жилья. Снимать квартиру дорого. Даже за плохонький угол требуют предоплату. Она не в состоянии.

— Короче, колола тебя на спонсора, а ты сделал вид, что не понял? — уточнил Илья Иванович?

— Какой там спонсор из меня? Приехал домой, мои как налетели! Жена по карманам шарит, внуки в сумках застряли. Самого наизнанку вывернули! Еле вырвался от них! Всего до копейки обобрали домашние рэкетиры. Хорошо, что сразу к нашим заявился. Сазонов увидел, поговорили, он велел, чтоб завтра мне больничный оплатили. Дома, поверите, на кусок хлеба нет! — жаловался человек.

— Возьми! Все ж надо тебе еще отдохнуть,— дал денег Анискину Илья Иванович и посоветовал:

— Ты постарайся отвлечься от работы, не забивай себе голову заранее. Побудь с внуками. Они у тебя забавные!

— А знаешь, я своих домашних каждый день во сне видел. Как мне их не хватало! Каждого и всех. Не знаю, как жил бы без них,— признался впервые.

— Они всегда с нами, рядом, потому кажутся привычными. Но стоит разлучиться, как начинаем понимать, что они не просто с нами, а в нас живут. В каждом вздохе, в мыслях, в самом сердце. И нет их дороже и родней. Это точно,— подтвердил Илья Иванович тихо.

— Вот дома с бабой все время брешемся. Я ж к врачам поехал, чтоб от нее отдохнуть. Хотел на мир спокойно посмотреть. А как сам остался, так затосковал по своей старой калоше! Невмоготу сделалось, ну хоть бы голос услышать, хоть брех, брань, только б глянуть на нее. Ан нету моей сракатой кобылы. Ну, хоть лопни, вокруг чужие бабы, в белых халатах, в белых намордниках и в белых тапочках! Чуть не взвыл, где моя натуральная! Пусть она в поту и в мыле от усталости, от жуткого перегруза, но она своя, родная! Ну, пусть иной раз ляпнет глупое, от тяжкой работы случается мозги заклинивает, так и это не со зла. Ведь всю жизнь только мне верна. А и когда ей о других думать? Со мной и с детьми, со внуками так выматывается, что во сне стонет бедная. Вон ночью приласкал ее, она до утра улыбалась, как в девичьем сне. Много ли им надо, голубушкам нашим? — глянул на Ирину Николаевну, она уже принесла чай, горячие блины с медом и всех уговаривала:

— Ешьте, покуда блины не простыли.

Попробуй, откажись, обидишь женщину. Ведь в блины всю душу вложила. Ох, и вкусные они получились! Даже Степка не выдержал, выскочил на запах. Уж очень любит мальчишка блины, от всего откажется, но не от них. Мигом к деду подсел. Бабка и ему блины подала. Ест Степка за обе щеки и говорит:

— Все есть у Мурада в кафе. А вот блинов нету! Не знают они их! Потому, хоть как они ни старайся, чужая их кухня, ни нашенская! Ни блинов, ни кваса нету!

— И самогонки! — хихикнул Анискин.

— А когда практикантки собираются вернуться в город? — спросил Яшку Илья Иванович.

— Через пару недель.

— Совсем немного остается, думаю, ничего там не случится,— добавил криминалист.

— Когда я сегодня зашел в отдел, наши ребята говорили, что нынешние переселенцы морок подкинули нимало. Детей допоздна оставляют на улице, не смотрят за ними. Ребятня школьные занятия пропускает, иные и вовсе не ходят в школу.

— О чем ты, Толик? С родителями никак не найдем общий язык. Предлагают им работу, они отказываются, зарплата не устраивает. Многие в город собираются уехать. Потому детей в школу не ведут, считают себя временными. Только беженцы не капризничают и не перебирают. Берутся молча за любую работу и живут тихо, без скандалов и разборок,— сказал Илья Иванович.