Элирм II

Наконец, я нащупал увитый магическими символами светильник.

— Герман? — я посветил в сторону усевшегося неподалеку от стелы напарника — Ты чего затих?

— Он мёртв — мрачно прокомментировал Эстир.

— Как мёртв?

— ЭО, СТОЙ!

Всего три шага по направлению к телу Германа и интерфейс NS-Eye буквально взрывается сильнейшими помехами, сдобренными тысячью сообщений.

Получен урон: 1 000 000 ед.

Вы погибли!

Текущий уровень: 7

* * *

Немного запоздало, но до нас, наконец, дошло: любое, даже самое кратковременное промедление гарантированно приведет к катастрофе. Точка возрождения раз за разом нас убивала, причем делала она это с эффективностью опытного палача: всего четыре минуты, а затем — смерть.

Через час стало заметно светлее. Ночь отступила. Багровая луна пропала, а над головами простерлась, сгущаясь, странная мгла, отдающая кислым привкусом металла и запахом плавильного цеха.

Однако нам было решительно не до этого.

Возродившись практически одновременно с Германом, мы тут же кинулись искать и упрятывать «выпавшие» вещи в «хранилище», а затем, дождавшись шамана и кошачьего медведя, бросились, куда глаза глядят. Отныне сомнений не возникало — необходимо срочно бежать отсюда. И желательно как можно дальше.

Перед смертью мы успели преодолеть не более пары километров.

Всё это время мы отчаянно неслись сквозь нагромождение погибших деревьев, раз за разом обдирая кожу об острые поломанные ветви, и натыкаясь на странного вида глыбы камней: все до единого черные и, на удивление, горячие.

Вы погибли!

Текущий уровень: 6

* * *

Через час ситуация с точностью повторилась, но за одним исключением: на этот раз мы материализовались уже на другой точке возрождения, неподалеку от ржавого пруда, чей пологий берег был усеян пластиковым мусором, скелетами погибших животных и островками сложно идентифицируемых механизмов, в совокупности иллюстрирующих собой некий тоскливый образ памятника жертвам коррозии.

Судя по всему, смертельная пробежка не прошла для нас даром и мы хоть немного, но продвинулись чуточку вперед, что, так или иначе, вселяло в нас призрачную надежду: мы действуем правильно. Необходимо лишь продолжать двигаться вперед. Без промедления.

Получен урон: 50 ед.

— Вот дурья башка! — шаман бежал позади, ежесекундно хлестая себя по лицу — А еще провидец называется! Дурак ты Эстир, а не провидец! Так и знал, что те эксперименты с поганками добром не закончатся. Совсем мозги атрофировались! Ну, причем? Причем здесь какие-то русские бабы?!

— Уа!

— Что за бабы? — спросил Герман, перепрыгивая через очередной черный камень.

— А я откуда знаю? — огрызнулся Глас — В голове так и стучит, будто молотом по наковальне: «Маша! Маша! Маша!». Затем: «Катя! Катя! Катя!». И далее по кругу! Бред!

— О боже! — я в ужасе остановился, пропахав ступнями глубокую борозду.

Остальные проделали тоже самое, как будто бы чья-то невидимая рука резко дернула за стоп-кран.

— Что такое?

— В чем дело?

Три пары глаз непонимающе уставились в мою сторону.

— Неужели тебе это о чем-то говорит?

Я нервно сглотнул, набираясь смелости озвучить предположение.

— Последнее имя Нина?

— Как ты узнал? — удивился шаман.

— Мать твою…

— Да что?

— Влад, давай уже, говори!

— Я знаю, что нас убивает, парни… И это не яд.

— И что же?

— Радиация… — выдохнул я — «Зона К», «Зона М», «Зона Н». Катя, Маша, Нина! Так называли наиболее загрязненные участки крыши на Чернобыльской АС! И эти чёрные камни вовсе не камни. Это — куски графита.

— Господи… — Эстир плавно опустился на землю.

— Это что же получается? — Герман побледнел — Я сел задницей прямо на кусок ядерного топлива?

— И не только сел, но еще и прислонился погреться…

— Не понимаю, в чем смысл? Зачем это Аргентавису? Это уже не испытание, а какое-то чистой воды издевательство с проверкой на эрудицию.

— Нет — шепотом отозвался шаман — Я говорил. Аргентавис присматривается, изучает нас. Извлекает из самых потаенных уголков души глубинные страхи, а затем заставляет встретиться с ними лицом к лицу. По-очереди. Я не уверен, но рискну предположить, что первым он проверял Эо на силу воли и боязнь прослыть слабаком, а теперь, видимо, настал мой черед.

— Ты боишься?

— Вы даже не представляете насколько… Я вырос в семье, где нас с детства стращали ядерной войной с Россией и Северной Кореей. И этот страх был настолько силён, что очень и очень глубоко укоренился в моем сознании.

Да, это была чистая правда. Судя по выражению лица Эстира и сильной дрожи в коленях, я понял: он действительно находится в тихом ужасе. На грани истерики.

Получен урон: 500 ед.

— Глас, не бойся — сказал я, как только чудовищная вспышка боли угасла — Через минуту мы снова умрем, но я уверен, все будет хорошо. Мы справимся. Теперь понятно, что идти строго по-прямой — ошибка. Мы будем двигаться медленно и аккуратно, огибая любой из кусков графита за километр. И таким образом спокойно доберемся до следующего перехода. Хорошо?

— Хорошо — немного отстраненно кивнул тот.