Элирм II

— Народ, вы чего? — обернулся Герман — У нас еще остался один кристалл. Рано сдаваться!

— Гер, разве ты не видишь, что с этим местом что-то не так? Мы словно попали в замкнутый бермудский треугольник, где время напрочь остановилось! Посмотри на холм слева. Мы его уже проходили не менее тысячи раз. Как и тот, что находится справа. Стоит признать: мы делаем что-то не то. Поэтому думаю, будет правильно вернуться в начало и попробовать пройти испытание с чистого листа. На более низком уровне сложности.

— Я не согласен — покачал головой танк — Вернуться — означает отправить последние две недели коту под хвост и умереть. Допустим, мы сможем убить себя, но как насчет Хангвила? Ты сможешь взять нож и прирезать его? Я — нет.

— Чёрт… Про это я не подумал…

— Вот именно. Поэтому я считаю, что необходимо продолжать. Мы знали, что будет не просто. И раз уж нам выпало испытание с максимально доступным уровнем сложности, то значит, для его успешного прохождения необходимо выжать из себя буквально все соки. И даже чуточку больше.

— Что ты сказал? — вдруг резко переспросил Эстир.

— Необходимо выжать все соки…

— Господи, ну конечно! — схватился за голову шаман — Герман — ты гений!

— В смысле?

— Я тоже не уловил — не понял я.

— Мы должны избавиться от воды! Вылить её к чертовой матери! Всю, до последней капли!

— Зачем?

— А вы не поняли? Аргентавис не даст нам схитрить! С нашими запасами это не испытание, я всего-навсего пешая прогулка по горячей пустыне. Так не сработает! Мы должны дойти до тотального изнеможения и оказаться на границе жизни и смерти, чтобы уже тогда, из этой самой точки, совершить последний и наиболее трудный рывок.

— Бред.

— Да нет же!

— Да-да же! — Герман нервно прошелся взад-вперед — Предлагаешь поставить на карту результаты последних недель из-за пришедшего в голову спонтанного озарения?

— А чего мы добились? Кроме бесполезной траты времени, до крови стёртых ступней и килограмма песка в заднице? И это не озарение. Это яснознание! Шаманская способность, которая иногда включается сама по себе, как паучье чутьё. Я просто знаю, что это необходимо сделать. Ясно?

— Блин… да это… ай. Влад, что думаешь?

— Звучит и вправду дико, но тем не менее. Чем черт не шутит? — ответил я — Так или иначе, мы все равно сдохнем. Рано или поздно. Поэтому, будем пробовать.

— Безумие… — проворчал танк, а затем резко остановился, медленно открутил пробку и вылил в песок свою бутылку воды — Ладно, хрен с вами.

Земля впитала жидкость как губка и, казалось, даже не намокла. А получив последнюю порцию в виде кристалла и парочки ледяных шипов, извлеченных из «кармана абсолютной пустоты», мы почувствовали изменения — подул ветерок. Слабенький и едва уловимый, однако, для нас это было сродни арктическому циклону.

— Глядите! Ландшафт изменился! — радостно прокричал шаман.

И, правда. Стоило последней сосульке растаять, как в мгновение ока дублирующие друг друга барханы перестали быть похожими друг на друга. Одни стали шире и опустились, словно земля, наконец, расслабленно выдохнула, в то время как другие, наоборот, поднялись.

Сквозь один из просветов мы увидели маячащие вдалеке пики гор.

— Что и следовало доказать.

— Глас, походу только что ты стал мэром города под названием: «Я же говорил».

— Вот именно. Поэтому предлагаю в виде поощрения за старания и светлые идеи увеличить мою долю прибыли до законных тридцати трех процентов.

— Обойдешься.

— Вот ведь неблагодарные…

* * *

К сожалению, но радостная эйфория закончилась, толком и не успев начаться, ибо сходу напоролась на острые камни суровой действительности.

Причина все та же: организму требуется вода. Без неё нас, в первую очередь, ожидают: головокружения, головная боль и усталость, а затем — мышечные судороги, лихорадка и смерть. И это не считая мелочей в виде сухой кожи, учащенного сердцебиения и минимального мочеиспускания.

С момента «прозрения» Эстира прошло трое суток. Мы вышли за пределы песчаного массива и оказались в месте, наверное, куда более худшем, чем было до этого. Перед нами, на многие километры вокруг блестело высохшее дно соляного озера, напоминающее Солончаки Бонневилля, также известные как «Храм Скорости».

Белоснежная, твердая и гладкая как доска поверхность, многократно усиливающая солнечный свет и мелкодисперсная соляная пыль, попадающая в глаза и в каждую трещинку на коже.

Зуд, боль и непрекращающееся чувство жажды превратились в наших самых преданных спутников. И, слава богу, что среди их числа не было Гундахара. Мы его вообще не видели с тех самых пор, как десантировались посреди пустыни.

— Думаю, он сдох.

— Что? — прохрипел я.

— Говорю, он сдох.

— Кто?

— Генерал — ответил танк — Мертвый, так еще и с кожей черного цвета. Ты сам с собой разговаривал.

— А-а-а. Не заметил…

— Ой! Ой-йо-йой! Что вы, что вы… — послышалось ласковое бормотание позади — У нас все натриевые бомбы свежие… а селитра так вообще, загляденье… Что? По пять долларов за штуку? Ну-у-у, я даже не знаааю… хотя если подумать, вы такой импозантный мужчина…

— Глас, ты в порядке?

— Ля-ля-ля… жу-жу-жу… Мышки, мышки. Кошки, кошки. РОЗОВЫЕ ПАУЧКИ!