Эликсир Власти

Отец Натанаэля вытер рукавом пот со лба, убедился, что содержимое сумки осталось целым, и сел, скрестив ноги.

– Хорошо. С чего мне начать? Рассказать вам о предках? Они занимались эзотерикой. Или, может быть, об отце? Он все воскресенья просиживал за алхимическими штудиями. Или сразу начать с себя?

– Вашей истории будет достаточно, – процедил Сэвер сквозь зубы.

Неловко улыбаясь, Феликс взглянул на сына, но тот и не думал улыбаться в ответ.

– Мне все же придется вначале рассказать о семье, чтобы ты понял, почему ты такой, Натанаэль. Постараюсь коротко. Если я буду говорить слишком долго, Сэвер может сбросить меня с поезда. В 1872 году я был молод и беззаботен. Жил с отцом в доме, который вы видели. У меня было много друзей. Дни и ночи напролет я играл в карты и ездил на охоту. В ту пору меня совершенно не интересовало, что происходит в мире. Слышал только, что коммунары одержали победу, Париж провозгласил независимость и сменил название. Прости, Сэвер… – Бывший глава Стражи только равнодушно пожал плечами, и Феликс продолжил рассказ: – Я жил вместе с отцом, толком не понимая, что он за человек. Папенька проводил больше времени с книгами, чем со мной, особенно после того как умерла мама. У нее был туберкулез. Мне тогда было семнадцать.

Отец изучал астрологию, хиромантию, алхимию и тому подобные странности… Его чрезвычайно увлекала история нашей семьи. Он утверждал, что наши предки – колдуны, а один из них – знаменитый алхимик. Это тот самый мужчина с заячьими зубами, портрет которого вы видели. Он написал книгу «О крови благородных семейств и ее свойствах», которая дошла и до моего отца. Папа решил продолжить исследования прапрадедушки. С помощью алхимии отец хотел вернуть нашей семье былое величие. Постепенно это стало его навязчивой идеей: сколько я себя помню, он только об этом и говорил. Считал, что, изменив состав крови, он сможет наделить нас способностью управлять другими людьми. Когда его здоровье стало ухудшаться, он призвал меня к себе и попросил помочь. Отец говорил, что его конец близок и ему почти удалось достичь задуманного. Мне оставалось только помочь ему закончить работу.

На мгновение Феликс умолк: поезд загрохотал, проезжая через железнодорожный переезд. Натанаэль не мог поверить, что это не сон. Неужели все эти люди, о которых шла речь, – его ближайшие родственники? Дедушки и бабушки? Он пытался осознать услышанное, но слова Феликса словно скользили мимо его сознания. Все происходящее казалось совершенно неправдоподобным.

– Я никогда раньше не переступал порога лаборатории, – продолжил Феликс. – Всегда считал, что папины исследования – не более чем стариковские бредни. Пришел туда, просто чтобы он прекратил брюзжать. Помню, очень удивился, обнаружив там химические аппараты, дымящие реторты и пробирки. Отец был счастлив, что я согласился ему помочь. Считал своим долгом научить меня всему, что знал сам. Алхимия крови, названия компонентов, дозировка. Говорил, что, если нам удастся приготовить предельный эликсир, мы сможем повелевать людьми одним взглядом.

– И вы ему поверили? – уточнил Сэвер.

– Нет. Моя цель была иной: мне нужны были деньги. Помню, изнывая от алхимических опытов и листая книги, я заметил, что многие записи в них сделаны чужой рукой. Я поинтересовался у папеньки, кто это был. Так я узнал, что у нас есть меценат. Отец, видя, что исследования продвигаются недостаточно быстро, написал письмо своему дальнему родственнику, которого тоже занимала тема крови. Вы уже догадались, кто это был?

– Луи д’Омбревиль! – негромко произнесли в один голос Натанаэль и Максим.

Феликс поднял в их направлении невидимый бокал. Он словно хотел крикнуть им «браво».

– Так вы и начали с ним работать, – констатировал Сэвер, насупив брови.

В его голове роились мысли, информация систематизировалась, сопоставлялась с уже имеющейся. Натанаэль словно видел, как прошлое проступало сквозь пелену, кусочки пазла складывались в единую картину. Феликс кивнул.

– Тогда это имя было мне незнакомо. Я думал, д’Омбревиль – еще один сумасшедший старик, похожий на папеньку. Только побогаче. Каждый месяц он посылал нам крупную сумму денег. Тогда я решил, что вполне могу пожертвовать парой часов в день, чтобы пополнить карманы. Я взвешивал ртуть и заучивал свойства сурьмы, мечтая об азартных играх, новой одежде и чистокровном рысаке. Мои друзья умерли бы от зависти! То есть алхимией я занялся по двум причинам: у меня не было сил слушать стенания отца и хотелось подзаработать. Я был так молод…

– Удивительно, насколько мы не похожи, – с презрительной усмешкой сказал Сэвер. – Я тоже аристократ. И тем не менее я ушел из семьи, чтобы не иметь ничего общего с такими людьми, как вы.

Феликс даже не пытался оправдываться.