Эльфы Цинтры

Он пробовал говорить своей семье, что это было слишком рискованно еще до появления налетчиков, но они совсем не были заинтересованы выслушивать его. Они никогда не слушали его. Медведь был большим и медлительным, и производил впечатление этакого глупого простачка. Он тратил свое время, отвечая на вопросы, и редко говорил, если сначала кто–то не заговаривал с ним. Он не торопился, когда куда–то шел, и всегда пытался прояснить, куда он должен идти и что он должен сделать. Он был чрезвычайно силен, но казалось, эта сила беспокоила его. Он ходил очень осторожно и реагировал неуверенно. Он все долго обдумывал. Он видел жизнь в замедленном темпе. Его братья подшучивали, что он может делать все, что угодно, но к тому времени, когда он справится с этим, все уже будут давно спать.

Медведю не нравилось слыть глупым. Ему не нравилось, когда ему давали прозвища и смеялись над этим. Но что он мог с этим поделать, кроме как сломать кому–нибудь ребра, поэтому он научился жить с этими оскорблениями. Его родители были слишком заняты, чтобы тратить свое время на него, поэтому он вынужден был сам себя защищать. Таким образом он справлялся со всем так, как мог.

Он справлялся с ними, выбирая работу, которая держала его в стороне от остальных. Стоять на страже. Доставка поручений. Подъем тяжестей, для которых только он, из всех его братьев и кузенов, подходил. Иногда с ним работали его отец и дяди, и они не дразнили и не обзывали его. По большей части. Он удивлялся этому тогда и теперь, вспоминая. Может быть, они и подтрунивали, но он не хотел об этом вспоминать.

Медведь был сообразительным, несмотря на свою медлительность в ходьбе, в разговоре, в движениях, он знал, на что надо заострять внимание. Пока другие проживали как могли в мире, который они ненавидели, и в семье, которая ценила работу по всему, Медведь проводил свое время, впитывая и запоминая. Он учился и не забывал.

Незначительное.

Значительное.

Все, что он мог.

Именно так он узнал, как лучше всего следить за хищниками. Именно так он узнал, как оставаться бодрствующим и не заснуть в медленные, тяжелые часы раннего утра, когда вашим самым большим и сильным желанием было закрыть глаза. Это — то, как он знал, как лучше всего наблюдать против хищников. Именно так он понял, что неважно, что думали Ягуар, Воробышек и остальные, даже Ястреб, защищать их всех была его работа.

Он посмотрел туда, где на земле спала его семья, Свечка и Воробышек в спальных мешках, ребята завернулись в одеяла. Никакого костра, согревались они только теплом собственных тел. Но ночной воздух не был холодным, а ветер был очень слабым. Позади спящих тел в тишине и темноте стоял сарай, в котором Сова ухаживала за Речкой и Винтиком. На темной ленте шоссе, примерно в сотне ярдов от того места, где они расположились, ничего не передвигалось.

Медленным методичным движением он переместил вес Тайсона Флечетта с одного бедра на другое. Он оглянулся туда, где свернулся калачиком мальчик, который стрелял в Белку, у северной стены сарая, как маленькая черная лужа во мраке. Ему не нравился этот мальчик, и если бы Сова позволила, то он согласился бы отдать его Ягуару на растерзание. Но Сова хотела, чтобы мальчик был цел и невредим, и приказала Медведю следить, чтобы его оставили в покое. Медведь отнесся к этому приказу, как и ко всем приказам, которые ему давали Сова или Ястреб, очень серьезно. Ему не должно это нравиться. Просто он должен делать то, что считал правильным

Медведь был солдатом; он понимал приказы, и он выполнял их. Не потому что он не мог думать, а потому что верил приказам. Он верил, что для каждого есть свое место, и что каждый на своем месте. Он не понимал таких детей, как Ягуар, которые часто делали все, что им заблагорассудится. В семье, вы выживали, зная свое место, и вели себя соответствующим образом.

Вы делали то, что вам говорили сделать. Вы делали то, что было правильным.

Когда Вы достигали точки, когда двое не приходили к согласию, наступало время двигаться дальше.

Он испытал это на своей шкуре.

* * *

Ему одиннадцать лет, когда начинаются кражи. Сначала ничего важного не пропадает — инструмент, маленький пакет зерна, часть детской одежды, вещи подобного сорта. Один за другим, они исчезают, не все сразу, а постепенно.

Медведь ничего не думает по этому поводу, но его отец и дяди принимают это всерьез. Воровство — непростительное преступление в мире его детства.