Эльфы Цинтры

Медведь заметил движение уголком глаза, небольшое колыхание в темноте. Это было почти прямо позади него, по направлению к сараю, где спали Сова с Речкой и Винтиком. Если бы он не ожидал этого в нужный момент, то полностью бы упустил это из виду. Он оставался неподвижным, всматриваясь в темноту, ожидая повторения движения. Когда это произошло, то разделилось от одного источника до нескольких, группа теней, проявляющихся из темноты и принимающих человеческий облик. Но их движения были грубыми и вялыми, очень слабо напоминающими человеческие.

Медведь почувствовал, как волосы зашевелились на его шее.

Хрипуны.

Он переместил Тайсон Флэчетт так, чтобы тот был направлен на тени, уже обдумывая, что он должен делать. Хрипуны прокладывали свой путь сквозь тьму, они шли от города, направляясь к строениям и спящим Призракам. Он быстро пересчитал головы, в то же самое время пытаясь точно определить, что это все означало. Однако ошибки не было. Их было больше дюжины, слишком много, чтобы быть чем угодно, кроме охотничьей группы. Он не имел понятия, что привлекло их сюда, или знали ли они, что прямо на их пути была его семья. Но конечный итог был неизбежен. Через несколько мгновений они наткнутся на спящих.

Он снял предохранитель на флэчетте и поднял короткий тупой ствол, выравнивая его. Но его семья лежала на земле почти прямо между ним и Хрипунами. Он не сможет выстрелить без риска повредить им. Убойный угол флэчетта был слишком широким и слишком неопределенным. И, быстро добавил он, расстояние было слишком большим, чтобы это оружие было точным.

В течение пяти секунд он замер, не знаю, что предпринять.

Затем он вскочил на ноги и рванулся в темноту, выкрикнув на Хрипунов, чтобы обратить на себя их внимание и увести за собой, в сторону от своей спящей семьи. Его уловка сработала. Хрипуны замялись и повернулись на звук, пока не заметили его. Через пару секунд они последовали за ним.

Он не мог сказать, проснулся ли кто–нибудь из Призраков и понял его дилемму.

Времени остановиться и посмотреть не было. Времени не было ни для чего другого, кроме бега. Кроме того, это не имело значения. Его первой обязанностью было действовать как их защитник. Его собственная безопасность была на втором месте и ее не стоило рассматривать.

Для Медведя никогда не было другого пути.

Он быстро пробежал небольшой участок, достаточно далеко, чтобы удалиться на безопасное расстояние от своей семьи. Он был большим и сильным, но бег на длинные дистанции не был его коньком. Когда он остановился и обернулся, его дыхание было уже тяжелым, а лоб покрылся потом. Он наблюдал, как Хрипуны неуклюже приближались к нему, они были больше и медлительнее его, но убить их казалось очень трудно. Он взорвал первых двух на кусочки с пятидесяти шагов, развернулся и еще немного пробежал. Еще на сто ярдов дальше, опять обернулся и выстрелил. Он уничтожил третьего, но второй залп пролетел мимо цели. Звук разряда оружия громом раздавался по округе. Одно было несомненно: любой спящий уже проснулся и был предупрежден к этому времени.

Он выстрелил еще раз, попав одному из Хрипунов по ногам. Он наблюдал, как тот падает на землю, создавая препятствие на пути остальных. Их оказалось больше, чем ему показалось сначала, и они не прекращали преследование. Он развернулся и снова побежал, но теперь он уставал быстрее. Он одолел еще пятьдесят ярдов, поднимаясь на шоссе, темную ленту, протянувшуюся в темноту, ее черная поверхность отсвечивала как покрытая пылью пленка.

Позади себя он слышал рычание Хрипунов. Они все еще приближались.

Он обернулся и снова выстрелил, убив еще одного, и в этот момент флэчетт заклинило. Мгновение он колебался, затем взял себя в руки, пока к нему приближались оставшиеся Хрипуны. Все закончится здесь. Не то, чтобы он этого желал, но иного выхода не было. Его черты напряглись, а на плечах поднялись холмы мускулов. Не обращая внимания, что ствол оружия был горячим, он схватил его обеими руками, держа наподобие клюшки. Хрипуны рычали и распускали слюни, которые стекали с их обезображенных ртов, глаза излучали безумие и изменялись в ответ на обострение спазмов голодных желудков. Они были покрыты рубцами и шрамами, а издаваемые ими звуки напоминали диких животных. Медведь никогда не сталкивался в одиночку с таким большим их числом.

К нему потянулись почерневшие и острые когти. Он размахнулся флэчеттом со всей силы и ближайшие нападающие рухнули как тряпичные куклы на остальных. Но их когти успели разорвать его одежду и плоть, оставляя жгучие рваные раны.

Медведь отступил, занимая новую позицию.

А затем ночь взорвалась струями красного огня, и из темноты вылетели Ягуар и Воробышек, крича как банши и стреляя из своих Пархан Спрэев мощными взрывами.

Хрипуны оторопели и бросились бежать перед этим новым нападением, исчезнув в ночи.

* * *