Эльф из Преисподней

Все светлые чувства, что когда-либо возникали в революционных порывах, разрушали мою суть. Все тёмные, глубинные порывы животной природы смертных лечили мою изношенную сущность. С каждой секундой свет всё больше превозмогал тьму и я растворялся в палящей надежде.

Дикая, перемалывающая боль охватила меня всего без остатка, и лишь присутствие Лютиэны позволило сдержаться. Эллеферия подхватила ускользающие нити реальности из моей духовной хватки, поддержала, чтобы я устоял.

Я отчётливо сознавал, что надолго меня не хватит. Чужеродная сила пропитала мою суть насквозь. Кровь падала на ботинки, её редкая капель показывала, что и тело находится на грани смерти.

Ольга отвлеклась от своего занятия — впервые с того момента, как приступила к выкачиванию энергии из реликвии.

— Кажется, я вспоминаю тебя, — бесстрастно сказала она, смотря на Эллеферию, — Ты то ничтожество, что покусилось на власть Отца. Мои родичи… мои когда-то родичи заперли тебя в наказание за твои грехи. Ты смеешь поднимать голову сейчас? Тогда умри — окончательно умри.

От неё промчалась огненная рябь, выжигая туман.

Я вытянул руку, и в ней появился узкий призрачный клинок, по кромке которого скользил зеленоватый отлив. Иронично — презирать мечи, чтобы в конечном счёте положиться на них. Я вскинул руку, отражая волну первородного пламени.

— Терпеть не могу богов, — пробормотал я, сплюнув красную слюну. Напитал всего себя заёмным духом — и ощутил прилив сил. Он будет кратковременным, и за ним последует жестокая расплата, однако теперь это было личным.

Я должен был убить паскудную мысль передо мной.

Ольга перевела взгляд на меня. Гигантский глаз, обитавший в её груди, насмешливо изучал моё оружие. Мешанина колец вращалась суматошно и гипнотически.

Затем в ладони княжны появился столп жидкого пламени. С него срывались языки огня, падали в туман, и тот с тихим шипением исчезал.

Славно. Она не использовала против меня артефакт. Более того, не восприняла всерьёз угрозу и задействовала лишь часть своего потенциала.

— Займитесь другими, — бросила княжна оболваненным громилам и рванула ко мне.

Я успел понадеяться, что у моих инструментов всё будет хорошо. Не могли же они проиграть каким-то придуркам! А в следующее мгновение стало не до забот о спутниках.

Ольга обрушила на меня град ударов. Усиленный Эллеферией, я не смог увернуться лишь однажды — принял выпад на клинок и едва не сломал руку от отдачи.

Фехтовала княжна лучше меня. Если бы я умел спать, то подумал бы, что мне снится кошмар: судьба Земли и, что куда важнее, моего существования зависит от того, смогу ли я переиграть чью-то мысль на мечах!

Её странное оружие извивалось, как кнут, как змея.

Бешено колотилось сердце, каждый удар пульса вгонял очередной гвоздь в крышку моего гроба. Вскоре истекающее кровью тело предаст меня. Вскоре заёмная сила разрушит мою суть.

Я отказывался принимать поражение!

Надежда на перемены — правильную ли ставку я сделал, доверившись Эллеферии? По крайней мере, я пока держал темп.

Глухая защита не спасёт, нужно рисковать. И я рискнул.

Отразив очередной взмах, я бросился к Ольге. Невзирая на то, как вокруг неё искажалась реальность, невзирая на нестерпимый жар, я ушёл в сторону от её финта — и на развороте вонзил духовный меч в гигантский зрачок ангела.

Сердце времени пропустило удар. На губах Ольги показалась кровь. А затем я почувствовал, как тело пронзили конвульсии. Хуже того, вся демоническая часть обратилась в источник неимоверных страданий. Левый бок будто обернулся сплошным клубком обнажённых нервов, и все они орали о боли.

Я опустил голову и увидел, что столп пламени превратил мой живот в горящее месиво. И вместе с телом сгорала моя истинная сущность.

Огненный меч выпал из руки Ольги, но боль лишь усилилась. Кусочек пламени остался во мне, зашевелился, как живое существо, проникая всё глубже.

Я отступил от княжны, и она рухнула в туман. Не было ни прощальной речи, ни угроз вернуться и отомстить.

Мысль ушла — была насильно забыта.

Тряхнуло.

Невероятный столп силы, оставшийся без направляющей его руки, расползался, как небрежно наложенный шов. Я почувствовал, как потоки сырой божественной мощи стирают сокровщницу из реальности.

Передо мной стояло возвышение. Я забрался на него и проковылял к постаменту.

Воли ангела, управлявшего реликвией, больше не было. Сверху сыпалась сероватая пыль — всё, что осталось от потолка. Внутрь кармана реальности потихоньку втекало ничто. Поток энергии, учуяв ваккум силы, встрепенулся, потянулся к нему, желая встречи и грандиозного взрыва. Я поднёс пальцы к набедренной повязке, дотронулся до неё, приказав силе восстановить оболочку кармана. И крупинки той мощи хватило, чтобы на лбу у меня выступил кровавый пот. Тело не выдерживало близкого соседства с набердренной повязкой Иешуа.

Кончики пальцев осыпались прахом.