Эльф из Преисподней

— Вы счастливый человек, если ваши упражнения ведутся по обоюдному согласию. Лада — симпатичная девчушка, и у меня нет намерений вредить ей. Она и без того достаточно развлекла меня. И у меня нет претензий к вам, наставник. Заметьте — всё ещё на вы. Это хороший знак. Пусть так и продолжается. Так что найдите мне магопий, и будем считать, что мы в расчёте. Чем быстрее, тем лучше.

Моё беззаботное отношение к тому, что Берий нависает надо мной, убедило мужчину, что заниматься угрожающими плясками бесполезно. Он отступил.

— Принято. Но если ты…

Я замахал ладонью, прерывая его.

— Я в курсе, что у вас на уме. Пока я не сделал ничего дурного. Пошутил над вами пару раз, что с того? Это не заслуживает решительных мер, таких как убийство. Но, скажем, я зарвусь. Не отстану от вас и Лады, буду продолжать шантажировать… угрожать… требовать большего. Начну пугать тем, что обращусь к ректору или в какой-нибудь комитет нравственности, если его здесь придумали. Тогда в вашей груди зародится чувство, что так не может продолжаться. Вы поймёте, что единственный выход — устранить опасность раз и навсегда. И одной безлунной ночью вы, сжимая в руке рукоять клинка…

Я расхохотался. Знал бы Берий, сколько раз этот сценарий претворялся в жизнь — и я всё ещё стою тут, невредимый. Признаться, наскучило.

— Такой вздор! Я — человек слова. Обещаю, что не расскажу никому о том, что здесь произошло.

И хоть я не был человеком, слово намеревался сдержать. Скорее всего. Может быть.

Берий долго рассматривал меня, внутренне колеблясь и не позволяя колебаниям проступить наружу. Наконец он протянул ладонь.

— Договорились.

И состоялось рукопожатие — твёрдое и сухое, как положено порядочным мужчинам. Ведь, как ни крути, порядочнее нас едва ли кто сыщется в округе.

* * *

Следующее и последнее занятие на сегодня было историей России. Последним оно было лишь для меня и других обделённых заметными богатствами ребят. У дворянчиков, готовых платить за уроки, расписание тянулось дальше, нагруженное, как рыбацкая лодка к полудню.

Поскольку из всего спектра предметов меня интересовало лишь чернокнижие, я не огорчался. Более того, думал прогулять и историю. В памяти и без того теснились истории тысяч стран и народов, сгинувших в безжалостных песках времени.

Зачем запоминать очередные байки? Как непосредственный участник множества событий эпического масштаба, уверяю — официальные версии грешат неточностями и предвзятостью. Особенно они любят опускать влияние демонов.

От прогула удержали два момента.

Во-первых, кто-то обмолвился, что преподавать будет Кристина. Она вела несколько предметов, поскольку до меня желающих заняться общением с дьяволами не было — и, соответственно, не было зарплаты за направление.

Я решил понаблюдать за ней, чтобы составить впечатление заранее. Если она покажет себя компетентной, то с её советами можно будет считаться. Если нет — что ж, вряд ли чернокнижие сложнее демонологии, легко справлюсь и один. Главное — оборудованный кабинет и книги.

Во-вторых, на решение повлиял ночной щебет Дженни.

У двери в кабинет висела отполированная табличка «Аудитория истории и памяти». Знакомо? Знакомо!

Если таинственная фигура в сером плаще наследила поблизости, вполне вероятно, что я обнаружу что-нибудь интересное. С Изнанкой и магопием вышло бы куда проще, но и без магии я был способен кое-что ощутить.

Ко звонку прибежала запыхавшаяся Кристина, впустила студиозов. И где её носило? Неужели все здешние преподаватели считали своим долгом вляпаться в рабочий роман? Было бы весело.

Сама аудитория удивила. Вместо столов и кафедры вдаль тянулись ряды причудливых, будто оплавленных рам. Взглядом проследить за их изгибами не получалось. На середине терялся фокус, глаза цеплялись за малоприметную деталь, и волей-неволей я отвлекался.

Любой простак угадает, что эти предметы — артефакты, причём сложные.

Но не любой простак способен почувствовать едва заметный остаточный след чей-то ауры. Практически знакомой по структуре — и всё же не той.

Я сосредоточился, проверяя догадку. Нет, с воспоминаниями не совпадает. И замечательно — в текущей форме встреча с кем-то подобным обернулась бы сплошными проблемами. Даже для меня, великого Малдерита.

И всё же нечто странное ощущалось в зале. Некая неправильность, предопределённость. Бытие этого клочка земли изменили. Но как? И кто?

Второй вариант — работа с Изнанкой. И вновь не вполне подходит, да и не было в этом мире техники по общению с её обитателями. Если только сюда не заявился Карниван.

Что сомнительно. Земля большая, я видел глобус. Пусть ищет меня до скончания отмеренного тысячелетия!