Эльф из Преисподней

После боя с Берием истома не приходила. Означало ли это, что организм не верил, будто тот бой может стать по-настоящему опасным для жизни?

Словно спал невидимый барьер, ограждавший меня от благодарной публики. Ученики подбежали к нам. Не все решились засвидетельствовать своё почтение с глазу на глаз, но Пётр, Кана и Лютиэна подошли ко мне. Остальные окружили обезьян, разлёгшихся в слегка неестественных позах.

Как поза может быть слегка неестественной? Очень просто. Достаточно взглянуть на парней, и всё становилось на свои места.

— Они живы, — успокоил я свой круг приближённых, — Отлежатся в больничной постели и будут как огурчики.

— Я видел твою схватку с Берием, но и не подозревал, что один юноша может справиться с тремя бойцами с дорогими артефактами, — сказал Пётр.

— Говоришь, артефакты дорогие? Тогда надо бы прихватить парочку — для возмещения морального вреда, — задумался я.

— Плохая идея. Они наверняка заявят о пропаже, и найдут их вещи у тебя, — тихо заметила Кана.

— Верно, — поддержал её Белавин-младший, — почти все присутствующие здесь дворяне укажут на тебя. Идея того, что простолюдин может отметелить лучших из лучших, будущую надежду отечества, им пришлась не по вкусу. Артефакты отыщут, а тебя исключат за воровство.

— Интересно, донесли бы на этих ребяток за то, что они использовали зачарованные бирюльки, чтобы избить одного человека?

— Это же тренировочный бой. Травмы случаются, — пожал плечами сосед.

— Верно, травмы! Кисть ноет, — пожаловался я, покосившись на Лютиэну. Пусть поймёт намёк и излечит меня.

— Тебе только в медпункт дорога, — сказал Пётр, — магию исцеления знает лишь местная медсестра. Вряд ли в академии найдётся ещё один такой талант.

— Талант? Что в исцелении такого?

Вроде бы хотелось похвастаться сестрой — вот же она, владеющая редким даром. Но плотно сжатые губы Лютиэны намекали, что этой тайной она делиться не готова.

— Ты этого не знаешь? — заморгал Пётр, — Странные нынче стандарты обучения у безродных… Драться учат, а базовым знаниям нет.

— И много бы проку мне было от знаний, если бы эти аристократики раскатали меня тонким слоем?

— Тоже верно. В общем, магией исцеления владеют лишь те, у кого в роду есть капля эльфийской крови. А таких очень мало. Эльфы с людьми редко… пересекаются. А уж после того как большая часть уехала за Пелену, и подавно.

Большая часть? Я-то полагал, что за ней сидят все Ат'Эде. А тут выясняется, что даже эльфы не все сбежали. Что там Кристина говорила про Америку? Что Дженни оттуда?

Следующий урок — история мира, возможно, там и прояснятся детали. А пока что…

— Ну, в таком случае я в медпункт. Заодно скажу медсестре, чтобы забежала сюда подлатать этих героев.

— Им не поможет, — тряхнул плечами Пётр, — больно знатно ты их обработал.

— Значит, полежат на лечении и подумают о своём поведении. Подарил им бесплатные каникулы. Благодарности, так и быть, не жду.

— Всё чуть сложнее, — вмешалась Кана, — По правилам академии получить больничный могут только студенты, которые пришли в медпункт и заполнили соответствующее заявление.

— Так, и в чём трудности? Очухаются и напишут. Или кто-нибудь за них под диктовку.

— А другое правило гласит, что для того, чтобы тебе подтвердили направление, нужно пребывать в коме или другом состоянии, которое характеризуется потерей сознания, — дополнил девушку сосед.

Я задумался.

— То есть… чтобы иметь возможности не ходить на занятия, нужно валяться овощем, но без заполнения бумажки больничный не одобрят? И заполнять обязаны сами овощи?

— Всё так, — подтвердил Пётр, — если же студент в состоянии написать бумагу, значит, у него есть сознание. В таком случае в больничном ему отказывают.

— Вот же уловка! — восхитился я.

— Ещё какая, — сказал Пётр, — студент Петроградской академии или ходит на занятия, или мёртв. Уважительное отсутствие не вариант.

Он похлопал меня по плечу.

— Рад, что у тебя всё в порядке. Ну, почти. А мне пора к Виктору. Будем отрабатывать двадцать вторую стойку.

Он ушёл к брату. Кана, поймав взгляд Лютиэны, последовала его примеру, давая пространство для семейного разговора.

— Догадываюсь, что ты сейчас испытываешь, — сказала сестрица, — Пусть это служит тебе наказанием. Когда я говорила об осторожности, то не имела в виду, чтобы ты избивал подхалимов Ольги!

— С каждым днём ты всё сердитее и сердитее.

— Ну, не думала, что ты снова воспылаешь страстью к чернокнижию. У тебя не голова, а сборище дурных идей. Ещё эти глупые заигрывания с людьми…

Лютиэна скрестила руки, окатив меня обвиняющим взором.

— Может быть, тебе и весело, а я…

От эльфийки всполохом донеслись истинные эмоции.

— Ты волновалась? — шепнул я. Подмигнул ей, — Не бойся, я же твой брат! И хоть ты не устаёшь повторять, что я хуже тебя, в глубине души ты веришь: мы выше всех вокруг. Так что не беспокойся и дай мне уладить все проблемы. Я не дам себя в обиду.

— Хотелось бы верить, — пробурчала Лютиэна, слегка успокоившись, — Но ещё семьдесят лет твоего затворничества я не вынесу, так и знай. Вернусь домой и не оглянусь напоследок.

— Этого не случится. Я умерил свои аппетиты.